Велика награда на Небесах, когда отлучат вас за Сына Человеческого

 Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас, и будут поносить, и пронесут имя ваше, как бесчестное, за Сына Человеческого. Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь, ибо велика вам награда на Небесах. Так поступали с пророками отцы их. Лк., 24 зач., VI, 17-23.

Это Евангелие читается в понедельник 33-й седмицы по Пятидесятнице. Что означают слова, прозвучавшие в нем, нам разъясняет архимандрит Ианнуарий (Ивлиев).

Эта проповедь Спасителя, изложенная апостолом Лукой, представляет собой речь о том, что означает быть истинным учеником Христа, каково содержание и форма истинного ученичества. Сначала стоит обетование «блаженства» одним и возвещение «горя» другим, затем изречения о любви к врагам, к ближним и об истинном благочестии, которое может быть распознано по плодам. Завершается проповедь притчей о доме, выстроенном на скале или на песке.

Проповедь звучит радикально. Радикальны ее требования, призывы к поведению, очень отличающемуся от того, к которому привык мир. Быть в мире, но при этом быть «не от мира» (Ин. 15:19). Как можно убедить мир «любить врагов»? Это невозможно! Парадоксальность с точки зрения мира, радикальность слов Спасителя основана на эсхатологических обетованиях в связи с концом этого мира. Конец этого мира начался вместе с пришествием в мир Иисуса Христа. Уже «ныне» надо поступать не по-мирски, чтобы свидетельствовать миру о милосердии Божьем и обрести «награду» в вечности. Отказ от мести, от осуждения, от общепринятой осторожности и предусмотрительности при даянии — все это обосновывается уверенностью в том, что Бог вскоре воздаст тебе богатой, полной, изобильной мерой. И образ жизни отказа от собственных интересов, который противоречит всему мирскому опыту, возможен потому, что его основание — в надежде на обетованное воздаяние Божье.

«Ныне» современного мирского опыта с его принципами самоутверждения и пещерной, «дарвинистской» борьбы за собственные интересы, — этому «ныне» противопоставляется будущее «тогда», то эсхатологическое состояние, когда произойдет справедливое выравнивание «наград» справедливого и милосердного Бога.

«Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь». Евангелист Лука не случайно вводит эти принципиальные заповеди в свое Евангелие сразу после призвания двенадцати апостолов.

Тем самым он желает предложить всем ученикам Иисуса Христа, всем церквам и всем читателям своего Евангелия надежные этические ориентиры, которые восходят к самому Господу.

Это не рассказы об Иисусе, но Его собственные аутентичные слова.

Это — ориентиры на пути жизненного следования за Иисусом Христом.

Эти изречения Иисуса, возможно, были собраны для катехизических поучений, предназначенных для новообращенных и новокрещенных христиан. Так что жизненный контекст проповеди — церковные поучения.

Радикальные требования и призывы Иисуса предназначены для верующих, «продвинутых», духовно развитых людей, для учеников Христовых. Они не обращены к «человечеству вообще», не могут считаться общечеловеческими мирскими социально-политическими заповедями. Это необходимо иметь в виду, когда обсуждаются мирские вопросы социального и политического характера, такие как вопросы войны и мира, разоружения, умиротворения, юридической этики, государственной экономики и политики и тому подобное. Царство Божье и царство кесаря — разные и несопоставимые сферы! В самом деле, как бы звучала проповедь «любви к врагам» в разгар войны? Или какой реальный смысл имела бы в рыночной экономике заповедь давать по первой просьбе (и не в кредит давать, а просто давать)? Как можно судьям или присяжным в суде проповедовать, чтобы они не судили? — Здесь все ясно.

Гораздо важнее другой вопрос: как возможно в этом мире, в этом царстве следовать этике Царства Божьего? Но этот серьезнейший вопрос лежит за рамками нашей книги.

Мы же обратимся теперь к тексту Нагорной проповеди в изложении апостола Луки. Как и Нагорная проповедь Евангелия от Матфея, она начинается с так называемых «заповедей блаженства». К ним присоединяются пророческие предостережения в угрожающей форме «Горе вам!..».

Проповедь Иисуса Христа у Луки во многом соответствует Нагорной проповеди у Матфея (Мф 5-7).

Слово «духом» отсутствует в критическом тексте. Полагают, что оно вставлено в более поздние рукописи ради «гармонизации» с текстом Евангелия от Матфея.

Проповедь евангелиста Матфея при этом гораздо длиннее, целых три главы. Евангелисты используют материал предания по-разному. Евангелист Лука, как правило, оставляет его без изменений. А евангелист Матфей подвергает предание логий значительной редакции.

Речь Иисуса Христа обращена к ученикам: «Он, возведя очи Свои на учеников Своих, говорил». То же самое мы наблюдаем в Нагорной проповеди у Матфея: «Приступили к Нему ученики Его. И Он, отверзши уста Свои, учил их» (Мф. 5:1-2). Но у Луки при этом ученики не отделены от народных толп. Вспомним, что, когда Иисус сошел с горы, «стал Он на ровном месте, и множество учеников Его, и много народа из всей Иудеи и Иерусалима и приморских мест Тирских и Сидонских» (6:17). То есть услышать новую Весть Иисуса Христа могут все желающие: не только апостолы, не только церковный народ, по и множество нехристиан, просто интересующихся людей.

Обе проповеди, как у Луки, так и у Матфея, начинаются с ряда «блаженств». По-грочески, «блаженны» — μακάριος. Поэтому в новозаветной науке эти так называемые «заповеди блаженства» принято обозначать как «макаризмы».

«Блажен» — слово, хорошо известное из Ветхого Завета, особенно из Псалмов Давида и из Книги Притчей Соломоновых. «Блажен» — это поощрительный возглас обетования блага, возглас, удостоверяющий, что поведение человека, названного «блаженным», богоугодно, отвечает воле Божьей. Блаженны те люди, которые руководствуются нормами Закона, житейской мудростью и здравым смыслом. — «Блажен муж, иже не иде на совет, нечестивых» (Пс. 1:1); «Блажен муж, ему же есть имя Господне упование его (Пс ,39:5); «Блажени хранящи суд и творящии правду во всякое время» (Пс. 105:3); «Блажен муж бояйся Господа» (Пс. 111:1); «Блажен храняй Закон» (Притч. 29:18) и так далее, и так далее. Да и в самом Евангелии от Луки нам уже однажды встретилось «блаженство», произнесенное Елисаветой, матерью Иоанна Крестителя, когда она приветствовала Деву Марию: «И блаженна Уверовавшая, потому что совершится сказанное Ей от Господа» (Лк. 1:45).

Есть различия между версиями «блаженств» у Луки и у Матфея. Во-первых, Лука приводит только четыре «блаженства», а Матфей — девять. Во-вторых, Матфей изящно редактирует греческий текст «блаженств», делая из него небольшое поэтическое произведение библейского характера. В-третьих, редакция Матфея состоит в некотором изменении смысла отдельных «блаженств» из предания. Он как бы «одухотворяет» их. Дело в том, что «блаженства» Луки имеют скорее конкретный, практический смысл, в то время как те же слова Матфея иногда нельзя понимать буквально: они имеют переносный смысл. Так, если у Луки говорится: «Блаженны нищие« (οΐ πτωχοί) (именно так в критическом тексте, который является предположительным восстановлением оригинального текста), то Матфей по-своему уточняет: «Блаженны нищие духом» {oi πτωχοί τώ πνεύματι) (Мф. 5:3). «Блаженны плачущие» (οί κλαίοντες) Луки — у Матфея превращается в «блаженны скорбящие» (ol πινθοΰνίες) (Мф. 5:4). «Блаженны, алчушие«, то есть «голодающие» (οί ίκινώντες), у Луки — превращается у Матфея в «блаженны алчущие и жаждущие правды» (ol πεινώντος καί διψώ ντες την δικαιοσύνην) (Мф. 5:6).

Мы замечаем, что само понятие «нищие» употребляется у Луки и у Матфея в разных смыслах. Лука дает краткую форму: μακάριοι οί πτωχοί (блаженны нищие), Матфей — более длинную: μακάριοι οί πτωχοί τώ πνούματι (блаженны нищие духом). Не следует удивляться этому различию. Ведь евангелисты воспроизводили предание в различных ситуациях.

Как показывает анализ текста, на чем мы, конечно, останавливаться не будем, первоначальной является краткая форма Луки: «нищие» (οί πτωχοί). Разным словесным формам соответствует разный смысл, который Лука и Матфей связывают со словом «нищие». Этот вопрос хорошо изучен классиками современной новозаветной науки. Интересующиеся могут подробно прочитать об этом в переведенном на русский язык труде одного из крупнейших исследователей прошлого века Иоахима Иеремиаса «Богословие Нового Завета». Позволю себе процитировать его: «В передаче Луки имеются в виду действительно нищие, точно так же, как в дальнейших “блаженствах” — действительно голодные, плачущие и преследуемые (Лк. 6:21-23). Но не следует, разумеется, думать, что “нищие” означало просто всех не имеющих собственности, пролетариат; из текста Луки видно, что здесь скорее всего имеются в виду ученики, которые из-за своего ученичества вынуждены терпеть нищету, голод и преследования. В передаче Матфея, напротив, первое из обетований блаженства понимается в чисто религиозном смысле, о чем говорит добавление τώ πνεύματι духом, опирающееся на ветхозаветные формулировки; согласно этой точке зрения, под οί πτωχοί понимаются смиренные, нищие перед Богом, которые, подобно просящим милостыню, стоят перед Ним с пустыми руками, сознавая свою духовную нищету. Итак, мы обнаруживаем у Луки и у Матфея совершенно разное понимание слова οί πτωχοί»».

Но в устах самого Иисуса Христа круг “нищих” шире. Это становится ясным, если собрать вместе все имена и образные выражения, которыми характеризует их Иисус. Он называе их голодными, плачущими, больными, труждающимися, обремененными, последними, простодушными, потерянными, грешниками.

Если у Луки и у Матфея в тех или иных местах акцент делается на разные стороны имеющего сложный смысл понятия “нищие” (Лука нацелен на внешнее притеснение, Матфей — на внутреннюю нужду), то это объясняется различием ситуаций, в которых находилась Церковь, и которые наложили отпечаток на предание: текст обетований блаженства в предании, записанном Матфеем, формировался в Церкви, боровшейся против фарисейского соблазна уверенности в собственной непогрешимости; в предании, записанном Лукой, — в подвергавшейся более тяжким притеснениям, нуждающейся в утешении Церкви».

Поэтому Лука пишет, сохраняя терминологию Иисуса Христа о «нищих» и «голодных» в буквальном понимании. Матфей же, в споре с иудейским понятием праведности, придает всему этому религиозный оттенок: «нищие духом», «алчущие и жаждущие правды», правды не иудейской, а той новой правды, которую возвестил Иисус Христос, и, в частности, в рассматриваемой нами проповеди.

Мы заметили, что ветхозаветные «блаженны» отвечают здравому смыслу, привычному светскому сознанию и общепринятым этическим нормам. Действительно, ведь это так понятно каждому: блажен человек, который не идет советоваться к нечестивым; блажен человек, соблюдающий законность, и так далее. Но то, что мы читаем в Евангелии, отнюдь не отвечает «здравому смыслу». Как можно назвать блаженным того, кто плачет, обделен судьбой, страдает, голодает и тому подобное. Здесь вызывающе поставлены с ног на голову все общепринятые нормы. Люди, которых Иисус назвал блаженными, мир назвал бы несчастными и жалкими; а тех, кого Иисус назвал несчастными, мир назвал бы блаженными. Проповеди Иисуса Христа не могли не удивлять, не привлекать к себе внимание и не изменять сердца и умы множества людей.

Такого Израиль еще никогда не слышал.

Иллюстрации Дж. Тиссо

Find more like this: АНАЛИТИКА