Ожидание Встречи или Тёмная ночь души

В той или иной степени это переживает любой христианин. Причем, чем ярче и насыщенней была его «жизнь во Христе», тем темнее завеса, которая опускается между ним и Богом. О проблеме богооставленности рассказывает о. Иоанн Бурдин.

Люди редко любят рассказывать о подобном опыте. Нужно немалое мужество, чтобы признаться в том, что Бог покинул тебя. Полагаю, впрочем, что в большинстве случаев речь идет не о реальном отступлении Бога от человека, а об ощущениях, которые мы испытываем. Однако воспоминания о бывшем когда-то опыте Богообщения, не могут заменить ощущения живого присутствия Божия. Не могут поддержать, когда слова твоих молитв уходят как будто в пустоту…

События последнего года поставили многих христиан перед проблемой, о которой, возможно, они раньше не задумывались (по крайней мере, не ощущали ее так остро). Это – богооставленность или «темная ночь души», как ее называл св. Иоанн Креста.

В своей максимальной точке она может ощущаться, как омертвение сердца. Когда ты не в силах ни радоваться, ни сострадать. Когда тебе становятся безразличны все, кого ты любишь. Иногда даже ты сам. Молитва становится формальной. Нет ни желания, ни сил молиться. И там, где ты раньше ощущал Бога, теперь ты чувствуешь только пустоту.

Эти ощущения и чувства могут отличаться. Я говорю о личном опыте и описываю то, что когда-то чувствовал я сам.

В той или иной степени это переживает любой христианин. Причем иногда, чем ярче и насыщенней была его «жизнь во Христе», тем темнее завеса, которая опускается между ним и Богом.

В православии эта тема затрагивается редко, хотя проходит через этот этап духовной жизни любой христианин, независимо от конфессиональной принадлежности. Поэтому у многих православных столкновение с этим явлением вызывает шок. Иногда вплоть до отхода от Церкви и потери веры.

Между тем, нет ни одного человека, посвятившего жизнь общению с Богом, который не описал бы пору мучительных испытаний, «мрачную ночи души».

Пророк Илия возле горы Синай после великой победы веры в Господа над идолопоклонством впадает в угнетенное состояние и начинает жаловаться Богу на то, что остался один. Ощущением богооставленности полны и псалмы царя Давида.

Даже во втором послании к Коринфянам апостола Павла (1:8-9) мы видим намек на это состояние «духовной смерти».

«Всякому человеку, подлинно взыскавшему спасения, необходимо пройти чрез опыт богопокинутости. Умеренная степень сего испытания может сопутствовать нам долгие годы во втором этапе духовной жизни христианина, то есть, когда промыслительно он претерпевает ослабление и даже удаление первой благодати. В этом неизбежном ослаблении есть глубокий смысл: дать человеку проявить свою свободу и верность Богу», — писал архимандрит Софроний (Сахаров).

Люди редко любят рассказывать о подобном опыте. Нужно немалое мужество, чтобы признаться в том, что Бог покинул тебя. Полагаю, впрочем, что в большинстве случаев речь идет не о реальном отступлении Бога от человека, а об ощущениях, которые мы испытываем.

Ведь Господь сказал: «Может ли мать забыть ребенка, что у ее груди, и не пожалеть дитя, которое она родила? Но даже если она забудет, Я не забуду тебя!» (Ис. 49:15), «Я с вами во все дни до скончания века» (Мф.28:20) и «не оставлю тебя и не покину тебя» (Евр.13:5).

Однако ни эти слова, ни воспоминания о бывшем когда-то опыте Богообщения, не могут заменить ощущения живого присутствия Божия. Не могут поддержать, когда слова твоих молитв уходят как будто в пустоту.

Преподобного Аллана Боэсаля, священника, проповедовавшего в Южной Африке, бросили в тюрьму. Три недели он провел в одиночном заключении, неустанно на коленях моля Бога вызволить его. Позднее он рассказывал: «Это была самая тяжкая пора в моей жизни. Я стоял на коленях. Слова больше не шли у меня с языка. Слезы иссякли». Этот опыт знаком многим христианам, столкнувшимся с произволом и насилием: они молились, плакали, ждали избавления, но так и не получали ответа от Бога.

Иллюстрация Уильяма Блейка к Книге Иова

«Все внутри меня холодно, как лед», «небеса закрыты», «нет веры», «не могу молиться», «темная, холодная и пустая реальность», «тьма такая, какую и описать невозможно», «одиночество», «сухость», «постоянная тоска по Богу», «боль, раздирающая сердце», «ум, сердце, все слепо», — это строки из писем матери Терезы (Калькутской). После яркого мистического опыта, который привел ее в Церковь, она внезапно почти на 40 лет погрузилась в темноту. Именно в это время она выходит из монастыря и начинает помогать людям, создавая больницы и хосписы.

Подобный опыт пережила и св. Тереза Авильская: она была почти не способна молиться в течение двадцати лет, но прорвалась через эту страшную пустыню и стала великой подвижницей молитвы.

Благочестивый английский поэт восемнадцатого века Уильям Купер в юности испытывал такой подъем в молитве, что ему казалось, будто он вот-вот умрет от радости. Но позже он писал, что чувствует себя «изгнанником, который должен пребывать вдали от Бога, и по сравнению с этой далью расстояние от Востока до Запада — тесное соседство».

Период богооставленности, по свидетельству архимандрита Софрония Сахарова, пережил и его духовный отец, старец Силуан. Он выразил это состояние словами: «Бога умолить невозможно». И сравнивал его с пребыванием в аде. При этом старец утверждал, что только оно помогло ему научиться смирению.

Преподобный Максим Исповедник выделял четыре вида богооставленности: «домостроительная» (как было с Иисусом на кресте), вторая – «ради испытания» (Иов и Иосиф), третья – «ради отеческого назидания» (апостол Павел) и – «в силу отчаяния» (Иуда).

Чаще всего мы сталкиваемся именно со второй. Это – неизбежный момент нашего духовного роста. Еще одна ступенька на пути к Богу, которую мы должны преодолеть.

Как ребенок на руках родителей, мы привыкаем, что Господь всегда защищает и сохраняет нас, предугадывает каждое наше желание:

«Ангелам Своим заповедает о тебе — охранять тебя на всех путях твоих: на руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею».

И вдруг Бог отступает. Мы зовем, но не слышим ответа. Нас охватывает ужас: все вокруг кажется темным, мрачным и безнадежным.

На самом деле именно в этот момент Бог, как никогда близок к нам. Но понять это можно только в ретроспективе, когда, вновь обретя Бога и оглянувшись назад, ты видишь, что Он не на минуту тебя не покидал. Это хорошо видно и в истории Иова: Бог присутствует в его страданиях — более, чем Он когда–либо присутствовал в его жизни. Но сам Иов может понять это только в момент «возвращения Бога».

Говоря об опыте богооставленности старца Силуана, архимандрит Софроний утверждает, что «снисхождение во ад было приготовлением души для восприятия Христа, явившегося ему с великой силой. Свет Божества озарил его, и благодать Духа Святого преисполнила всего его, включая и тело; нетварная жизнь объяла его, и ниспосланное Свыше «отчаяние – истощание» преложилось в «смирение Христово, которое неописуемо».

О том же говорит и христианский писатель Генри Блэкаби: «На молчание Бога возможно реагировать двояко. Либо вы погружаетесь в депрессию, начинаете обвинять и осуждать себя. Либо вы понимаете, что Бог готовит вас к тому, чтобы вы глубже познали Его. Эти два подхода отличаются, как день и ночь».

Размышляя над этим, Дитрих Бонхоффер задается вопросом: «Возможно ли, что Бог Сам посылает нам часы духовного охлаждения и укоров совести, чтобы мы вновь научились ожидать и находить откровение в Его слове?».

В сущности, к этому сводится и мистический опыт св. Иоанна Креста. Именно из тьмы Голгофы (темницы) рождается свет Воскресения. «Смерть может означать жизнь, тогда как жизнью иногда называют то, что на самом деле есть смерть».

Он утверждает:

между нами и Богом находятся «три завесы» (завеса чувств, завеса духа, завеса жизни), каждую из которых мы проходим через «темную ночь».

Завеса чувств – это наш инстинкт удовольствия, из-за которого мы не замечаем других людей. К примеру, дитя, идя на поводу у инстинкта питания, не замечает мать, ее трудности, усталость и переживания. Другим примером можно назвать сексуальные желания: они часто таковы, что их удовлетворение не дает видеть личности партнера. В «темной ночи чувств» удаляется связь между удовольствием и нашей мотивацией.

«Сухой сезон» в ощущениях отучает нас от поиска удовольствия, возвышенных чувств в молитве и прагматичности в отношениях с другими. Если мы научимся молиться Богу и служить другим, не ища удовольствия и наслаждений, мы приближаемся к Богу.

Иоанн Креста советует, не обращая внимание на сухость, усиливать молитву, найти себе посильное служение, думать о том, как свет Божий может светить через нас. Быть к себе взыскательным и даже подозрительным, постоянно спрашивать себя о своих мотивах. Не искать похвалы и одобрений. Не огорчаться из-за того, что «о вас не вспомнили», не оценили. Полюбить ждать и терпеть. Коротко говоря, продолжать жить в молитве, любви и служении, несмотря на холодность чувств.

Собственно, именно таким был путь матери Терезы (Калькутской). 40 лет она служила людям и Богу, не получая никакой внутренней отдачи от этого. Впрочем, столь долгий период «сухости», скорее, исключение, чем правило.

Преодоление «завесы духа» состоит в очищении нашей воли, разума и памяти.

Мы учимся жить по вере, как Авраам, не всегда понимая, куда идем, но доверяя Слову Божию. Мы оказываемся как бы в полной тьме, где ничего не зависит от наших достоинств, понимания, чувств и воображения. Жизнь теряет свою определенность.

Мы вынуждены «обрести веру» — положиться «не на самих себя, но на Бога, воскрешающего мертвых». Мы перестаем смотреть на все, через готовые интеллектуальные образы, которые сами создали. На смену «желанию обладать» приходит умение ценить окружающих и их взгляды.

Понимая сложность мира, осознавая, что мы не можем контролировать все вокруг и тем самым обеспечить свою безопасность, мы учимся надеяться на Бога и отдавать себя в Его руки.

Третьей является «завеса жизни»: иллюзия, что наша жизнь имеет смысл вне контекста вечности и Бога. Преодолевая ее, мы осознаем, насколько хрупка наша жизнь, насколько она «недостаточна сама в себе». Свою полноту она обретает только после соединения с Богом. Как говорит апостол Павел: «Ибо для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение» (Фил.1:21).

Терпение, продолжение служения и молитвы и ожидание встречи, — наверное, именно к этому можно свести советы тех людей, которые пережили «темную ночь души».

Филипп Янси говорит, что и в период духовной сухости могут оживать другие сферы жизни: «Я внимательнее отношусь к друзьям и теснее с ними общаюсь, лучше усваиваю мысли из прочитанных книг, глубже воспринимаю природу».

Он начинает искать Бога не только в молитве, но и в каждом моменте своей жизни:

«Живой Бог общается со мной круглые сутки: Он пребывает внутри и вокруг меня и говорит со мной спокойным негромким голосом. Он обращается ко мне разными способами, даже такими, которые я не всегда могу распознать».

Тереза Авильская утверждала, что Господь не молчит никогда — это мы бываем глухи. «Мое дело — оставаться бдительным, как часовой на посту, стараться уловить в ночной тишине любой, самый тихий звук и увидеть первые признаки утренней зари».

Период духовной сухости нужно воспринимать как время ожидания. Ждать — не значит убивать время: ожидая, мы предвкушаем ту Встречу, которая вскоре должна произойти.

На анонсе: Gonzalo Carrasco. Job on the dunghill 

Источник

Find more like this: АНАЛИТИКА