Христос евангельский

Бывает, встретишь неожиданно взгляд Христа — на иконе или картине — серьезный и к тебе относящийся: будто Он только сейчас в глаза тебе посмотрел! В этом взгляде главное: Он не даст соврать. Соврать самому себе…  

Это Он, строго взглянув на исцеленного прокаженного, сказал ему: «смотри, никому не говори». Это Он говорил: «Горе вам, лицемеры!». Это Он упрекал в неблагодарности. Это Он, в ответ на твое «я ел и пил перед Тобою», может сказать: «Я не знаю тебя». 

Речь о Христе евангельском, далеком от того тиражированного образа «самого доброго человека», который все больше укореняется в сознании современного человека. Рассказывает Андрей Мановцев.

В России любят Христа. Исключения встречаются редко и, скорее, подтверждают правило. Например, по одной из версий, в песне Владимира Высоцкого «Я не люблю» строка, относящаяся ко Христу, имела такой исходный вид: «Я не люблю распятого Христа». Друзья поэта убедили заменить на «вот только жаль»: мол, тебя не поймут. Говорят, Александр Блок не любил Христа, Его образ в конце поэмы «Двенадцать», по признанию самого поэта, был навязан извне — «…я иногда сам глубоко ненавижу этот женственный призрак» — писал Блок в дневнике.

Мне встречались удивительные примеры целомудренного и бережного отношения ко Христу у людей, решительно далеких от веры. Один знакомый, чуждый вере и сторонящийся Церкви, однажды, для меня весьма неожиданно, сказал: «Почему-то все считают Христа «самым добрым» и, очевидно, думают, что Он гладит их по головке… Да просто Евангелие никто не читает!». Он привел примеры из Евангелия — правда, так и не признал Божественность Христа. А я тогда недавно крестился, пережил обращение в веру, и меня поразило, что какое-то вразумление о Христе я получил от того, кто был столь равнодушен к моим словам в пользу веры. Задним числом я хорошо понимаю, что он проявлял ко мне воистину христианское терпение. Но речь о другом.

Христос и грешница. Картина В.Д. Поленова (фрагмент)

Никакой сусальности

Да, Он сказал по поводу женщины, пойманной в прелюбодеянии: «Кто из вас без греха, первый брось в нее камень», но Он также сказал этой женщине: «Иди и впредь не греши». Да, Он сказал: «Не судите и не судимы будете», но Он также сказал: «Невозможно не прийти соблазнам, но горе тому, через кого они приходят: лучше было бы ему, если бы мельничный жернов повесили ему на шею и бросили его в море, нежели чтоб он соблазнил одного из малых сих» (Лк.17.1-2).

Во множестве эпизодов Евангелия Христос проявляет строгость и взыскательность. Не раз Он, как может показаться, устрашает, а в действительности — честно предупреждает. Для современного человека (гуманиста, желающего другим и себе комфорта) Его предупреждения носят преувеличенный и жесткий характер, о таких словах не хотелось бы думать. Но если на ваш веселый вопрос «есть ли в аду сковородки?» всякий разумный батюшка даст ответ «нет», то это не значит, что ада нет или что в аду хорошо.

Предупреждая о возможности гибели души, о возможном нанесении, в этом смысле, вреда собственной душе, Спаситель говорит серьезно и просто. К примеру: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мф.16.26). Понятия «приобретения», «пользы», «выкупа» доступны каждому по-житейски здравому человеку. И через все Евангелие проходит мысль о том, что к вопросу спасения или гибели собственной души мы должны относиться с такой же серьезностью и ответственностью, с какой мы относимся к вопросам практической жизни, берущим нас за живое. Проблема в том, что вопрос о спасении души день за днем за живое не берет.

Да, Христос говорил о Своей готовности принять каждого: «Приходящего ко Мне не изгоню вон». (Ин.6:37). Но в Евангелии говорится также: «Некто сказал Ему: Господи! неужели мало спасающихся? Он же сказал им: подвизайтесь войти сквозь тесные врата, ибо, сказываю вам, многие поищут войти, и не возмогут. Когда хозяин дома встанет и затворит двери, тогда вы, стоя вне, станете стучать в двери и говорить: Господи! Господи! отвори нам; но Он скажет вам в ответ: не знаю вас, откуда вы. Тогда станете говорить: мы ели и пили пред Тобою, и на улицах наших учил Ты. Но Он скажет: говорю вам: не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня все делатели неправды. Там будет плач и скрежет зубов, когда увидите Авраама, Исаака и Иакова и всех пророков в Царствии Божием, а себя изгоняемыми вон». (Лк. 13. 23 — 28). «Плач и скрежет зубов» — это не гуманно, но это не возмездие, а результат неправды; как же не предупредить о том?

Ни тени фальши

Было бы дико предполагать ее возможность в Иисусе Христе, но я имею в виду следующее. В Евангелии нет и тени той фальши, которая была привнесена в представления о Христе позднейшими внецерковными трактовками. В частности, в Евангелии вовсе нет сентиментальности. Или патоки безграничной, изливаемой на всех доброты, человеколюбия беспредельного и безотказного.

В Своих словах Спаситель бывает резок.

Вспомним эпизод с испытанием веры иноплеменницы: «…Иисус удалился в страны Тирские и Сидонские. И вот, женщина Хананеянка, выйдя из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется. Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его, приступив, просили Его: отпусти ее, потому что кричит за нами. Он же сказал в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева. А она, подойдя, кланялась Ему и говорила: Господи! помоги мне. Он же сказал в ответ: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам. Она сказала: так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их. Тогда Иисус сказал ей в ответ: о, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему. И исцелилась дочь ее в тот час». (Мф. 15; 21-28). Стоит, правда, иметь в виду, что в исходном тексте греческое слово, переведенное как «псы», означает небольших безобидных собак. Но это лишь смягчает резкость высказывания.

Вспомним изгнание торговцев из храма. Вспомним, как ответил Христос ученику, который хотел пойти за Ним, только прежде похоронить своего отца: «Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов» (Мф.8.22). И это сказано о похоронах отца! А как же заповедь о почитании родителей? Как Он мог так сказать? Но просто мы лишний раз сталкиваемся здесь с правдивостью евангельского повествования, каким бы ни принять толкование именно этого отрывка. (Александр Лопухин, составитель «Толковой Библии», предлагает, к примеру, прочитывать вместо «мертвым» — «смертным», чем также достигается смягчение).

Лицемерие вызывало у Христа гнев. Его красноречивые обличения фарисеев и книжников в лицемерии не раз встречаются в Евангелии, мы обратимся лишь к одному из таких эпизодов и только к части обличительной речи Христа: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что вы — как гробы скрытые, над которыми люди ходят и не знают того. На это некто из законников сказал Ему: Учитель! говоря это, Ты и нас обижаешь». (Лк.11.44-45). Христос, однако, продолжил: «и вам, законникам, горе, что налагаете на людей бремена неудобоносимые, а сами и одним перстом своим не дотрагиваетесь до них» (Лк.11.46).

Изгнание торговцев из храма. Картина А.Н. Миронова

Тем, кто вырос в русской культуре, хорошо известны два литературных примера беспредельного человеколюбия: князь Мышкин Федора Достоевского и Иешуа Га-Ноцри Михаила Булгакова.

Несомненный интерес представляет вопрос о влиянии образа Мышкина на образ Иешуа, мы отметим лишь то, что Мышкин в черновиках романа «Идиот» обозначен как «князь Христос». Человеколюбие указанных героев передано живо и вдохновенно, запечатлевающимся в сердце читателя образом. Но, в связи с соотнесенностью этих героев со Спасителем, нельзя не задаться следующими вопросами: мог ли князь Мышкин обличить хоть кого-либо? Назвать, к примеру, «лисицей», как назвал Иисус Ирода? Мог ли опрокинуть стол меновщика? Мог ли Иешуа Га-Ноцри «обидеть» хоть одного человека?

Никакого прекраснодушия

Иешуа в романе Михаила Булгакова думал о каждом как о «добром человеке», это всем помнится. Но Евангелие вовсе не дает такого повода. Христос трезво смотрит на сердце человеческое. Он различает добрых и злых людей: «Добрый человек из доброго сокровища сердца своего выносит доброе, а злой человек из злого сокровища сердца своего выносит злое, ибо от избытка сердца говорят уста его» (Лк.6.45). Некоторых людей Он считал настолько укорененными во зле и лжи, что называл их детьми дьявола. В споре с иудеями Иисус говорит: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ио.8.44).

По Евангелию, основа всех дел и слов человека — сердечный помысел. Объясняя ученикам, что оскверняет человека, Христос дает беспощадную и неприглядную картину человеческих помыслов: «Далее сказал: исходящее от человека оскверняет человека. Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство, — все это зло извнутрь исходит и оскверняет человека». (Мк. 7.20-23)

В Нагорной проповеди, говоря о том, что молитва должна быть неотступной, Христос приводит сопоставление, в котором обращает на себя внимание одна деталь: «Просите, и дано будет вам, ищите, и найдете, стучите, и отворят вам. Ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят. Есть ли между вами такой человек, который, когда сын попросит у него хлеба, подал бы ему камень? и когда попросит рыбы, подал бы ему змею? Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него» (Мф. 7.7-11) «Будучи злы» — говорит Христос мимоходом, и тем самым нашу причастность злу обозначает как само собой разумеющийся факт. «Злы» в церковно-славянском переводе звучит «лукавы», в Иерусалимской Библии стоит «evil», что помимо «злы» означает также «порочны».

Мы видим, что Христос канонического Евангелия не имеет никакого отношения к «Евангелию от Воланда».

Неувязка в романе о Понтии Пилате

Стоит обратиться и к тому эпизоду знаменитого романа Михаила Булгакова, в котором Понтий Пилат пытается, один на один, договориться с Каифой насчет судьбы «философа с его мирной проповедью». В романе читаем: «Лицо первосвященника покрылось пятнами, глаза горели. Он, подобно прокуратору, улыбнулся, скалясь, и ответил: «Веришь ли ты, прокуратор, сам тому, что сейчас говоришь? Нет, не веришь! Не мир, не мир принес нам обольститель народа в Ершалаим, и ты, всадник, это прекрасно понимаешь. <…> Ты слышишь, Пилат? — И тут Каифа грозно поднял руку:

— Прислушайся, прокуратор!» Каифа смолк, и прокуратор услыхал опять как бы шум моря, подкатывающего к самым стенам сада Ирода Великого. Этот шум поднимался снизу к ногам и в лицо прокуратору. <…> «Ты слышишь, прокуратор? — тихо повторил первосвященник, — неужели ты скажешь мне, что все это, — тут первосвященник поднял обе руки, и темный капюшон свалился с головы Каифы, — вызвал жалкий разбойник Вар-равван?». Булгаковская проза исполнена удивительной, захватывающей художественной достоверностью: взять хотя бы «и темный капюшон свалился с головы Каифы».

Но вспомним теперь, как Иеуша-Га-Ноцри рассказывал прокуратору о своем появлении в городе: «Пришел я в Ершалаим точно через Сузские ворота, но пешком, в сопровождении одного Левия Матвея, и никто мне ничего не кричал, так как никто меня тогда в Ершалаиме не знал». Итак, совершенно безвестный проповедник (ориентированный, заметим, на личную беседу: он, к примеру, мечтал поговорить с Марком Крысобоем) появляется в Иерусалиме перед праздником Пасхи и за несколько дней (!) приводит массы народа в небывалое возбуждение. И чем? — неужели проповедью о том, что всякий человек является добрым в душе и что настанет «царство истины»?

Обнаруженная неувязка в романе о Понтии Пилате служит поводом поставить проблему.

«Распни Его!». Картина Ивана Глазунова

Почему они так Его ненавидели?

А они — старейшины народа иудейского — ненавидели Христа так сильно, что решились побеспокоить прокуратора в праздник! Мы встречаемся здесь со свидетельством от противного: если решились побеспокоить ненавидевшего их правителя, то причину имели нешуточную, мотивированность жесточайшую. А это могло быть только в ответ на значимость Христа.

Такая мотивированность не могла бы возникнуть за несколько дней, но только за несколько лет, и только в случае явной приверженности народа ко Христу — приверженности столь сильной, что бездейственными оказывались даже угрозы духовных властей отлучать от синагоги тех, кто ее обнаруживал.

Евангелист Иоанн поясняет, что торжественная встреча Христа при «входе в Иерусалим» была напрямую связана с воскрешением Лазаря: «Народ, бывший с Ним прежде, свидетельствовал, что Он вызвал из гроба Лазаря и воскресил его из мертвых. Потому и встретил его народ, потому что слышал, что Он сотворил это чудо. Фарисеи же говорили между собою: видите ли, что не успеваете ничего? весь мир идет за Ним» (Ио. 12.17-19).

Христа ненавидели потому, что завидовали Ему и боялись Его. Воскрешение Лазаря явилось последней каплей, переполнившей чашу зависти и ненависти:

«А некоторые из них (свидетелей чуда воскрешения Лазаря) пошли к фарисеям и сказали им, что сделал Иисус. Тогда первосвященники и фарисеи собрали совет и говорили: что нам делать? Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, — и придут римляне и завладеют местом нашим и народом. <…> С этого дня положили убить Его» (Ио. 11. 46-48, 53).

Их можно понять: не пытаться же было с Ним «договариваться»! Для старейшин народа иудейского было лишь две возможности: или поверить в Христа, или желать Ему смерти. Никодим и Иосиф Аримафейский поверили, были и другие, по именам не известные, о которых говорит евангелист Иоанн: «Впрочем, и из начальников многие уверовали в Него, но ради фарисеев не исповедовали, чтобы не быть отлученными от синагоги» (Ин. 12.42)

Иисуса ведут от Каиафы к Пилату. Картина Дж. Тиссо

В целом же — не поверили. И множество раз имели возможность убедиться, что Он не пойдет «на контакт», что Он держится «собственной линии», и что сказать «Учитель» о Нем — мало сказать… Слишком многое и слишком серьезное чувствовалось за Ним. В народе же прямо говорили: «Когда придет Христос, неужели сотворит больше знамений, нежели сколько Сей сотворил?» (Ио. 7.31). «Услышали фарисеи такие толки о Нем в народе и послали фарисеи и первосвященники служителей — схватить Его» (Ио. 7.32) Но это поручение осталось невыполненным: «Итак служители возвратились к первосвященникам и фарисеям, и сии сказали им: для чего вы не привели Его? Служители отвечали: никогда человек не говорил так, как Этот Человек» (Ио. 7. 45-46).

Не раз пытались убить Его, возмущенные Им до готовности устроить самосуд. В родном Назарете пытались свергнуть Его с горы. «Но Он, прошед посреди них, удалился» (Лк.4.30). Не менее, чем в трех случаях, хотели побить Его камнями (Ин. 8.59, Ин. 10.33, Ин. 11.8), но не решались. Наблюдали за Ним, хотели уловить Его в слове, требовали знамений от Него, и если б Он вел Себя иначе, может, и захотели бы подчиниться Ему, но Он никого не подчинял…

В сущности, требование «знамений с неба» было желанием лишиться «бремени свободы»: сотвори, мол, великое, и мы полностью Тебе подчинимся!

Разве для того Он пришел? И тем более ненавидели Его за такую непонятность и «непрозрачность», что, как говорится у евангелиста Луки, «слово Его было со властью» (Лк. 4. 32). Также и в Евангелии от Марка читаем: «И приходят в Капернаум; и вскоре в субботу вошел Он в синагогу и учил. И дивились Его учению, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники» (Мк.1.21-22). Так же заканчивается и рассказ евангелиста Матфея о Нагорной проповеди. «И когда Иисус окончил слова сии, народ дивился учению Его, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Мф.7.28-29).

«Мой Судия». Изображение Спасителя из кельи старца Самсона (Сиверса)

Повод к покаянию

Бывает, встретишь неожиданно взгляд Христа — на иконе или картине — серьезный и к тебе относящийся: будто Он только сейчас в глаза тебе посмотрел! В этом взгляде главное: не даст соврать. Самому себе, я имею в виду.

Не даст выдать нечистое за «нестрашное», а нескромное — за «просто живое». Думаешь: «Конечно, гораздо отраднее смотреть (бездонно) в глаза «Спасителя в белом хитоне», но скорее этот Христос, который на тебя (в тебя) сейчас посмотрел — евангельский».

Это Он, строго взглянув на исцеленного прокаженного, сказал ему: «смотри, никому не говори». Это Он говорил: «Горе вам, лицемеры!». Это Он упрекал в неблагодарности. Это Он, в ответ на твое «я ел и пил перед Тобою», может сказать: «Я не знаю тебя».

На анонсе: Спас Синайский. Образ Спасителя из монастыря св. Екатерины на Синае (фрагмент)

Источник

Find more like this: АНАЛИТИКА