Отец Иоанн (Гуайта) напомнил о существовании очень любопытного документа: доклада, который мать Мария (Скобцова) прочла в 1936 г. в Париже.
Почти 90 лет назад она с пророческой точностью описала, что случится, когда в Советском Союзе/России государство перестанет гнать Церковь и туда придут вчерашние комсомольцы.
Удивительно, что писала она это в тот момент, когда гонения на Церковь шли полным ходом, а основные репрессии только начинались. Семь лет оставалось до знаменитой встречи Сталина с митрополитами, после которой гонимая Русская церковь начала превращаться в часть структуры советского государства.
Однако еще задолго до этого мать Мария предсказывает грядущее изменение государственной политики по отношению к Церкви – подачки и уступки. После чего в нее пойдут люди, до этого ею не интересовавшиеся, — совершенно особый тип людей: советские граждане.
Их отличает уверенность в существовании некоей генеральной линии, комплекса «единственно верных» идей и взглядов, затрагивающих все стороны жизни. Вера в непогрешимость руководства, которое только и имеет право диктовать взгляды на все крупные и мелкие вопросы жизни и быта. А советский гражданин «покорно, по всем пунктам, безоговорочно, целиком принимает все предписанные установки». И если завтра они меняются на противоположные, он тут же кается в своих вчерашних взглядах и «безболезненно перестраивает свое миросозерцание в соответствии с требованием» начальства.
«Если в церковь, одаренную терпимостью и признанием со стороны советской власти, придут новые кадры людей, этой властью воспитанные, то придут они именно с такой психологией. (…) сначала они, в качестве очень жадных и восприимчивых слушателей, будут изучать различные точки зрения, воспринимать проблемы, посещать богослужения и т. д.
А в какую-то минуту, почувствовав себя наконец церковными людьми по-настоящему, по полной своей неподготовленности к антиномическому мышлению, они скажут: «Вот по этому вопросу существует несколько мнений — какое из них истинно? Потому что несколько одновременно истинными быть не могут. А если вот такое-то истинное, то остальные подлежат истреблению, как ложные».
Они будут сначала запрашивать Церковь, легко перенося на нее привычный им признак непогрешимости. Но вскоре они станут говорить от имени Церкви, воплощая в себе этот признак непогрешимости. Если в области тягучего и неопределенного марксистского миропонимания они пылают страстью ересемании и уничтожают противников, то в области православного вероучения они будут еще большими истребителями ересей и охранителями ортодоксии.
Смотрите также:
Огонь, вода и медные трубы
Шаржируя, можно сказать, что за неправильно положенное крестное знамение они будут штрафовать, а за отказ от исповеди ссылать в Соловки.
Свободная же мысль будет караться смертной казнью. Тут нельзя иметь никаких иллюзий, — в случае признания Церкви в России и в случае роста ее внешнего успеха она не может рассчитывать ни на какие иные кадры, кроме кадров, воспитанных в некритическом, догматическом духе авторитета.
А это значит — на долгие годы замирание свободы. Это значит — новые Соловки, новые тюрьмы и лагеря для всех, кто отстаивает свободу в церкви. Это значит — новые гонения и новые мученики и исповедники».
Мать Мария ошиблась только в сроках: по-настоящему гонения на Церковь закончились незадолго до краха Советской империи. А вот во всем остальном угадала: вчерашние комсомольцы наполнили церковь и нетерпимостью, и догматичностью, и формализмом, и ненавистью к любым росткам свободы мысли и духа.
И сейчас мы живем именно в этой церковной реальности, где и пастыри, и паства во многом – кровь и плоть этой советской системы.
Предвидела монахиня и то, к чему это приведет — когда церковный организм слишком тесно срастется с государственным:
«Покровительство со стороны государства медленно внедряет в церковную жизнь нецерковные понятия, подменяет лик Христов, производит смещение планов… Церковь становится ведомством, компрометируется государственными, подчас языческими идеалами. Эта отравленность церковного организма заходит так далеко, что даже церковные иерархи утверждают, например, оправдываемость смертной казни с точки зрения христианства…».
Как видим, оправдывается уже не только смертная казнь, но и вообще участие в войне объявляется высшей христианской добродетелью. Церковные иерархи и клир начинают жить вполне земными интересами. Искать не «Царства Божия и правды его», а расположения власти. И «давить» любые проявления свободы. Пытаться загнать Дух Божий в рамки, предписанные начальством.
м. Мария (Скобцова)
«Было бы отчего прийти в полное отчаяние, — говорит мать Мария, — если бы, наряду с такими перспективами, не верить, что подлинная Христова истина всегда связана со свободой, что свобода до Страшного Суда не угаснет окончательно в церкви (…) и, наконец, главное — что бы ни случилось в жизни церковной, — ласкательство ли государства, гонение ли безбожников, искажение ли духа Христовой свободы, — ничего не страшно, потому что врата ада ее не одолеют.
А наш путь, наше признание, наш подвиг и крест — пронести свободную Христову истину через все испытания».
Иллюстрации: карикатуры из журнала «Крокодил»
Find more like this: АНАЛИТИКА
