Сколько незаурядных образованных людей с азартом играли в революцию, в оппозицию, в свободу слова. А революция оказалась не игрушечной, а кровавой и бесперспективной. В результате во многом потеряли наступивший век. Сто лет спустя после Февральского и Октябрьского экспериментов перед страной стоят задачи, не решенные в начале ХХ века.
Атеистическая историческая наука выводила революцию 1917 года из малоземелья, из ленинских пропагандистских мифов о России как агрессоре и крайне тяжелом положении российских рабочих. Но что же это за буржуазно-демократическая революция, которая положила начало ликвидации буржуазного строя и демократии в России? Не будь Февраля, не было бы и Октября 1917 г. Как бы кто ни относился к Ленину, но «красное колесо» покатилось не во время переворота во главе с ним, а в феврале-марте, когда он находился в далекой Швейцарии…
Для людей, чувствующих себя русскими, православными, причины обеих революций видятся на первом плане не внешние, а внутренние. А они, прежде всего, заключаются в оскудении и формализации православной веры, в духовно-нравственном кризисе образованного общества, в идеализации западной демократии.
Об этом рассказывает Владимир Лавров, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института российской истории РАН. (Доклад на Международной научной конференции «России чёрный год. 1917. Канун катастрофы» в Российском институте стратегических исследований. Москва, 8 декабря 2016 г.)
Февральскую революцию принято называть буржуазно-демократической. Так характеризовали ее все советские историки, да и теперь это повторяют историки, состоявшие в КПСС и продолжающие испытывать ностальгию по советским временам.
Характеристика Февральской революции как буржуазно-демократической есть синхронное социал-демократическое, марксистское понимание происходившего. Его разделяли как социал-демократы меньшевики во главе с Г.В. Плехановым и Ю.О. Мартовым, так и социал-демократы большевики во главе с В.И. Лениным. А в октябре 1917 г. власть захватили большевики, быстро расправились со всеми другими партиями и точками зрения, и большевистский взгляд на Февраль стал единственно допустимым. Он буквально вошел в плоть и кровь историков советского типа.
Однако сегодня возникают принципиально важные немарксистские вопросы. Прежде всего: что это за буржуазно-демократическая революция, которая положила начало ликвидации буржуазного строя и демократии в России? Не будь Февраля, не было бы и Октября 1917 г. Как бы кто не относился к Ленину, но «красное колесо» покатилось не во время переворота во главе с ним, а в феврале-марте, когда он находился в далекой Швейцарии.
Реальная буржуазная революция с демократической перспективой происходила в России с 1861 г. в результате крупных реформ императора Александра II, происходила сверху. Самый безболезненный и плодотворный вариант революционных по своему значению преобразований, когда они осуществляются сверху законным руководством страны. За считанные годы и десятилетия Россия из полуфеодальной страны превратилась в державу с буржуазно-рыночной экономикой, заняла первое место в мире по темпам экономического, в том числе промышленного развития. Страна получила независимый суд и Государственную Думу, в которой проходили острые дискуссии, получила самостоятельные партии и свободную печать. Да, буржуазия не входила в царское правительство, но последнее проводило политику в интересах российской буржуазии.
Демонстрация работниц Путиловского завода в первый день Февральской революции 1917
К 1917 г. германских агрессоров остановили на дальних рубежах, а Российскую армию подготовили для успешного наступления совместно с союзниками в апреле 1917 г. Наша экономику перевели на военные рельсы, и она снова развивалась. В стране даже карточек не было. Положение народных масс было значительно лучше, чем в Германии. И это при всех неизбежных тяготах войны. Но ничего их ряда вон выходящего, ужасного не происходило. Страна находилась на пороге победы в войне и превращения в самую мощную военно-экономическую державу в мире.
Той революции, которая произошла в феврале-марте 1917 г. не было бы, если бы не политиканство конкретных лидеров Государственной Думы, если бы не А.И. Гучков и П.Н. Милюков, М.В. Родзянко и А.Ф. Керенский. И произошла она в феврале-марте именно потому, что в апреле предстояло наступление, а успешное наступление – это взрыв патриотических настроений, укрепление самодержавия и провал надежд перечисленных господ на переход власти в их руки. Поэтому на улицы было выброшено 36 000 рабочих Путиловского завода и распространялись слухи, что в Петрограде заканчивается хлеб. Революцию провоцировали, а невежественные рабочие и работницы, не нюхавшие пороха солдаты столичного гарнизона поддались на провокацию.
Произошел русский бунт, бессмысленный и беспощадный. Русский бунт победил, началась красная смута.
Всё это можно назвать и революцией. Но какой? На состоявшуюся буржуазно-демократическую революцию не тянет. Если и была буржуазно-демократическая революция, то несостоявшаяся, незаконченная. Но она и не могла состояться, во всяком случае было мало шансов на это. Намного реальнее была альтернатива: исторически законная власть царя или переход власти в руки крайних революционеров с социалистическими взглядами. Во время военного ожесточения немногочисленные правоцентристские демократы не могли удержать власть.
Поэтому произошедшее стало государственным переворотом, государственной изменой во время войны, отражения внешней агрессии. Произошедшее стало крушением исторической, тысячелетней, великой православной России.
При этом не следует сводить всё к провокации революции. Да, революцию подтолкнули, но она вызревала давно, многие годы и десятилетия, если не столетия. Скажем, далеко не плодотворные последствия для духовно-нравственной и общественной жизни страны имели отмена патриаршества и отказ от созывов Земских Соборов Петром I. Были бы Земские Соборы, могла и не понадобиться Государственная Дума. А если бы патриарх, подобный святому Гермогену, в феврале-марте 1917 г. строго обратился бы к православным: Опомнитесь! Не благословляю!.. — создалась бы другая ситуация. Разумеется, был и нерешенный аграрный вопрос, были и другие серьезные проблемы. Но и сейчас аграрный вопрос не решен, и что из этого?
Атеистическая историческая наука увлеклась внешним, наиболее простым для восприятия. Поэтому революция выводилась из малоземелья, из ленинских пропагандистских мифов о России как агрессоре и крайне тяжелом положении российских рабочих.
Однако для людей, чувствующих себя русскими, православными, на первом плане не внешние, а внутренние причины обеих революций 1917 г. А они прежде всего в оскудении и формализации православной веры, в духовно-нравственном кризисе образованного общества, в идеализации западной демократии.
Сколько незаурядных образованных людей с азартом играли в революцию, в оппозицию, в свободу слова. А революция оказалась не игрушечной, а кровавой и бесперспективной. В результате во многом потеряли наступивший век. Сто лет спустя после Февральского и Октябрьского экспериментов перед страной стоят задачи, не решенные в начале ХХ века.
Find more like this: АНАЛИТИКА
