О романе Михаила Булгакова и фильме Владимира Бортко рассказывает пресс-секретарь главы Донской митрополии Игорь Петровский.
В истории русской литературы было три замечательных писателя, которые пытались сказать больше, чем говорил их текст. Как ни странно, все три были врачами. Вересаев, Чехов и Булгаков — три великих врача русской литературы. Все они получили серьезное медицинское образование в дореволюционной России, были профессиональными медиками. И, как известно, оказались очень талантливыми писателями. Мы все думаем, что знаем Михаила Афанасьевича Булгакова. Кажется, Булгаков очень несложен, интересен, привлекателен, но все не так просто. Булгаков — шифрованный писатель. Превращать прямое высказывание в аллегорию, «шифроваться» его заставляла сама жизнь.
Проза Булгакова кажется очень легкой и даже веселой. О самых серьезных вещах он говорит с иронией. Это неспроста. Булгаков презирал все, что касается «серьезного жанра», мазохистских самокопаний в духе Достоевского, жадных проникновений в психологию человека, во все эти путаные внутренние конфликты. В единственной своей литературоведческой работе «О Слезкине» Булгаков в пух и прах разносит всю русскую литературу: русская литература есть не что иное, как «скукотень», там нет никакой выдумки, все слишком серьезно. Вечные русские проблемы, грубые мужики, пьяные дьяконы. Отчасти Булгаков бросает камень в огород Чехова. При всей личной симпатии, он противостоял ему на литературном поле. Сам Булгаков выбрал язык гротеска, потому что профессор Преображенский из «Собачьего сердца» или профессор Персиков из повести «Роковые яйца» — это, конечно, гротеск.
.
Показательно, что именно в советские 1920-е годы появляются первые известные русские фантасты. Булгаковский гротеск — та же фантастика, приемы которой позволяют не столько понять, сколько попытаться победить существующую реальность. Конфликт героя со временем — важная для Булгакова тема. «Белая гвардия»: герой и время конфликтуют, в итоге время уничтожает героя. В повести «Роковые яйца» главный герой — жертва времени и обстоятельств, которые он сам создал. Герой «Собачьего сердца» тоже виновник конфликта, но он и хозяин положения: он создает чудовище и сам же его обращает в исходную сущность, а значит, обращает вспять время. В последнем романе Булгакова «Мастер и Маргарита» главный герой — полноправный господин всего. И времени, и реальности.
Образ врача — еще одна константа булгаковского творчества. Во всех главных произведениях писателя четко прослеживается путешествие этого героя. В раннем произведении «Записки юного врача» он — оптимист, который самоотверженно служит народу. Алексей — врач из «Белой гвардии» — робок и растерян. Он не может найти себя в своем времени, предпочитает просто наблюдать за происходящим. В «Роковых яйцах» врач могущественный, способный своими руками создавать чудовищ. Но он гибнет от этих чудовищ, он не всемогущ. «Собачье сердце» — это следующий этап могущества врача. Врач обладает сверхсилой: он способен повернуть угрожающий эксперимент вспять. И, наконец, «Мастер и Маргарита». Воланд — это тоже доктор, самый могущественный врач, знаменующий при этом абсолютное зло, абсолютное презрение к людям.
В «Записках юного врача» отражены народнические настроения, мощный и нескрываемый оптимизм. Русская интеллигенция не знала народа. Желание излечиться от этого тотального незнания было основным вектором исканий русской интеллигенции рубежа XIX-XX веков. Сам Булгаков быстро разочаровался в своем народе, в простой «мужицкой материи». Друг юности писателя Александр Гдешинский вспоминал, что в письмах из Никольского «Миша очень сетовал на кулацкую, черствую натуру туземных жителей, которые, пользуясь неоценимой помощью его как врача, отказали в продаже полуфунта масла, когда заболела жена».
.
Турбин, военный врач из «Белой гвардии», для которого невероятно важно понятие чести, не может принять новые порядки. При этом он отлично понимает, что защищать ему нечего: та родина, которую он любил, которой он присягал, ушла безвозвратно. Он также понимает неизбежность насилия для возможности воздействовать на ход истории. Однако сам на насилие неспособен. Вспомним его отношение к ненавистному Тальбергу: «С каким бы удовольствием я ему по морде съездил». Но вместо этого он целует его при прощании. Эта робость, это нежелание и неумение «дать по морде» — трагедия всей русской интеллигенции. Возможно, правы те, кто говорит, что роман «Белая гвардия» — реквием по русской интеллигенции. Мы видим разрушение мира русской интеллигенции по ее собственной вине.
Почему возникает эта тема? Россия в 1920-е годы переживает страшные перемены — экономические, социальные и даже антропологические. На территории России рождается совершенно другая страна. Бывший философ-марксист, отец Сергий Булгаков одним из первых проговаривает термин homo soveticus. Уже в 1918 году он пишет: «Вы обратите внимание, как изменился даже внешний вид солдата, — он стал каким-то звероподобным, страшным, особенно матрос. Признаюсь вам, что «товарищи» кажутся мне иногда существами, вовсе лишенными духа и обладающими только низшими душевными способностями, особой разновидностью дарвиновских обезьян — homo socialisticus».
Этого человека нового типа, это звероподобное существо как будто ждала и пестовала народившаяся эпоха. Возможно, именно его Горький называл «новым человеком». Этот вид должен выйти из среды падших, из среды босяков. Челкаш — вот настоящий герой Горького. Цель большевистского «опыта» — переделка живой человеческой материи — не дает ему покоя. Отсюда болезненный интерес Горького ко всевозможным лагерям. Он ездил в Куряжскую колонию, на Беломорканал, в Соловки, чтобы смотреть, как происходит эта «перековка», как из челкашей создается новый человек. Конечно, со временем Горький понял, что революция — это не преображение, а страшная, звериная подмена сущностей. Что в конечном итоге революция раскрепостила в русском мужике, в русской деревне что-то невероятно дикое и отвратительное. И наблюдая, как этот монстр начинает губить все тонкое и изысканное, Горький бросается в другую крайность: в конце жизни в нем открывается «страсть к китайским вазам», он мечтает быть «похороненным в приличном гробе», тянется к «шоколадным конфетам».
Когда Михаил Булгаков начал писать «Собачье сердце», он пытался ответить на вопрос, откуда взялся этот новый человек. Режиссер Владимир Бортко создавал одноименный фильм в 1988 году. Эпохи 20-х и конца 80-х похожи. Они связаны с переосмыслением случившегося с нашей страной. В 1920-е годы политика НЭПа создавала иллюзию, что все еще можно «отыграть», можно спасти старую Россию. Но в этой атмосфере Булгаков пишет книгу, основанную на пессимистическом сценарии, он проговаривает свое пророчество: процессы необратимы, вся Россия постепенно превращается в шариковых. Преображенский для Булгакова — это старая утраченная Россия, которую он любит без оговорок. В конце 1980-х страна также начала ценить «Россию, которую мы потеряли». Поэтому в фильме Бортко противостояние Шарикова и Преображенского такое мощное и однозначное.
.
В самом начале фильма мы видим Москву: только что отгремела гражданская война, город запущенный, холодный, неполнокровный. Мы слышим за кадром голос человека, который ищет пропитания. Как и в булгаковские 1920-е, в 1980-е добыча продуктов питания была главным содержанием человеческого существования. Вот перед нами Калабуховский дом — останки старой купеческой Москвы. Кажется, этот островок старого мира можно сохранить даже в царящем вокруг хаосе, во всепроникающей разрухе. Но именно профессор Преображенский совсем скоро запустит механизм, который начнет разрушать дом изнутри.
Новые жильцы Калабуховского дома приносят с собой новый язык. Корней Чуковский придумал название этому дивному новому языку —канцелярит. Как болезнь, «по образцу колита, дифтерита, менингита». Это болезненный, больной язык. Вот четыре основных свойства канцелярита. Первое — обилие сложных словосочетаний, которые можно заменить простыми («находится в конституционном поле» вместо «быть законным»). Второе — семантически неправильные выражения («озвучить позицию»). Третье — замена глаголов причастиями и существительными («находился в состоянии усталости» вместо «устал»). Четвертая — нанизывание существительных («процесс развития движения в сторону укрепления сотрудничества). Булгаков иронизирует над носителями этого языка, он понимает, что это продукт недообразованности, когда человек желает выглядеть умнее, чем он есть на самом деле.
Новый советский строй вторгается в жизнь Калабуховского дома, и профессору Преображенскому нагло и бесцеремонно и предлагают «уплотнение». Звучит традиционная советская демагогия: «отказаться добровольно в порядке трудовой дисциплины». Но профессор оказывается единственным человеком в произведении, который действительно что-то делает, работает, пока все остальные поют хором и устраивают бесконечные собрания. Преображенский уверен: корни разрухи в том, что те, кто должен чистить сараи, занимаются проблемами мирового масштаба. В этой страшной подмене люди оказываются перед вопросами такого уровня, о котором не могут даже говорить, они просто не знают подходящих слов, поэтому сочиняют канцелярит.
.
И вот перед нами «рождении нового человека» — появление Шарикова. Шариков родился в уникальное время — в ночь с 6 на 7 января. Булгаков проводит параллель с Рождеством Христовым: в эту ночь Преображенский создает «нового бога», по крайней мере, старается сделать из этого никчемного существа нечто божественное. В 1920-е годы пафос противопоставления науки и религии был очень силен. Религия не нужна, ведь она занимается поисками ответа на единственный вопрос «почему человек умирает». Советская власть отменяет смерть. Вспомните популярное выражение: «смерть вырвала его из наших рядов». Вырвала! Смерть — это что необязательное, неприятная случайность. В 1920-е годы была сильна антирелигиозная пропаганда, а еще по всей стране открывались кабинеты по омоложению, тогда же был создан первый НИИ. Профессор Преображенский пересаживает собаке гипофиз и железы внутренней секреции Клима Чугункина, «правильного человека». Плоть от плоти своего времени, Чугункин был судим, приговорен к каторге «на 15 лет… условно». 15 лет условно — Булгаков зло шутит. Итак, за основу будущего человека берется существо социально опасное, но при этом социально привилегированное.
В фильме Бортко Шарик-Шариков после удачной операции предстает перед публикой. Русская элита, ученые мужи, старая интеллигенция восхищены искусственно созданным человеком. Это то умиление, с которым интеллигенция всегда смотрела на русский народ. И вот она радостно встречает то, чего так долго ждала. Шариков хватает балалайку и начинает петь «Яблочко». Неслучайная песня. Именно под нее с 1917 по 1920 годы убивали, насиловали, грабили революционные матросы. Это было музыкальное сопровождение полной анархии, царившей в русских столицах. «Яблочко» — зловещий приговор. Из слов песни — «Глазик выколю, другой останется» — ясно, что «новый человек», о котором интеллигенция мечтала еще со времен восстания декабристов, призван стать ее палачом. Профессор Преображенский, осознав, кого он создал, падает в обморок, констатируя капитуляцию перед собственным созданием. Этого эпизода нет в книге. Бортко показывает прозрение русской интеллигенции: революция рождает демонов, возникает «Грядущий хам», о котором писал Мережковский.
Отдельная тема — Шариков и водка. Шариков не может спокойно смотреть на водку. До революции в России существовала высокая питейная культура. Горожане пили регулярно, но понемногу. В деревнях все было иначе. Пили редко, но так, что деревня ходуном ходила. После 1917 года огромное количество разорившихся крестьян хлынули в города и принесли с собой свои традиции. Еще один интересный эпизод, которого нет в книге: Шариков пьет из медицинских пробирок. В 1988 году были рассекречены некоторое архивы о захвате власти большевиками в Москве. Особое внимание Бортко привлек эпизод о захвате здания Окружного суда. По воспоминаниям очевидцев, в здании был подвал, в подвале лаборатория экспертов-криминалистов, где в колбах хранились заспиртованные органы. Революционные матросы, добравшись до лаборатории, вытащили банки из подвала и пили спирт прямо из колб с органами.
.
Швондер — революционер первой волны. Швондеры — это те, кто поднимал простодушные народные массы в надежде уничтожить «буржуев». Совсем скоро они сами будут уничтожены этими народными массами. Шариков — это новый политический деятель, новая каста, которая в середине 1930-х годов уничтожила практически всех, кто ассоциировался с чем-то «старым», в том числе и швондеров. В жизни Булгакова произошла подобная трагедия. Друг писателя, «старый большевик» Николай Семенович Ангарский часто спасал Булгакова. Аресты, которые грозили ему не раз, были предотвращены благодаря вмешательству Ангарского. Это был идейный человек, большевик до мозга костей. В 1940-м году Ангарского арестовали, инкриминировав ужасные преступления, вплоть до того, что он был шпионом немецкой разведки. В 1941 году большевик Ангарский был расстрелян на полигоне под названием «Коммунарка».
Еще один важный момент — эволюция Шарикова. Шариков находит работу, преуспевает, становится «хозяином жизни» и возвращается в дом профессора в новом амплуа. Воронок, кожаная куртка, брутальный шарм а-ля Жеглов. Зрителю становится понятно, что Шариков работает в органах ГПУ. Идеальная находка Булгакова.
Кажется, что в конце концов профессор Преображенский все-таки побеждает Шарикова, обращая его в изначального пса. Но Владимир Бортко добавляет важный элемент в финал своей картины — марш красноармейцев. В 1988 году он знал многое из того, что не суждено было знать Булгакову. Для Калабуховского дома эксперимент профессора заканчивается благополучно, но в истории нашей страны шариковых «переиграть» не получилось. Режиссер напоминает, что произошло с Россией в реальности: профессор закрывает дверь, и мы вновь видим полуразрушенную Москву, по лужам которой шагает отряд красноармейцев. Зритель понимает, что в этой стране преображенские и борментали обречены на гибель. Блистательная российская империя, где умели пить, есть, лечить, работать, жить, за несколько лет превратилась в царство шариковых.
«Черти драповые, — в восхищении кричал Горький на Соловках, — вы даже не понимаете, какое дело вы тут делаете. Перековка человека! Перековка человека!».
Булгаков как в воду глядел.
Find more like this: АНАЛИТИКА