10 января (старый стиль) 1775 года был казнен Емельян Иванович Пугачев — донской казак, участник Семилетней и Русско-турецкой войн, герой взятия Бендер, ставший затем самозванцем и бунтовщиком, который под именем «Императора Петра III» поднял в августе 1773 года восстание, быстро превратившееся в настоящую гражданскую войну.
«Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!» — эти слова А.С.Пушкина о пугачевском бунте, наверное, известны всем. Бунт Е.Пугачева именно таким и был. Бессмысленность его заключалась в том, что изменить ничего в лучшую сторону он не мог, ибо не имел абсолютно никакой позитивной программы действий. «Анператор Петр Федорович» лишь неуклюже копировал существующую систему, создав вокруг себя «двор» и окружив себя «графами» и «гвардией», а свою жену — «фрейлинами». Одержи он успех, ситуация в стране стала бы еще хуже…
Поражение (в итоге произошедшее) также не привело к улучшению положения казачества и крестьянства, т.к. Императрица Екатерина II, прекрасно понимая все увеличивающуюся социальную диспропорцию, была вынуждена наградить новыми льготами тех, чьими стараниями крестьянская война была остановлена — дворян и зажиточных горожан, что привело к еще большей несправедливости. О беспощадности же этого бунта, в ходе которого истреблялись целые дворянские семьи, написано немало.
Но бессмысленный — не означает беспричинный. Причины и весьма весомые у этого социального взрыва, безусловно, были. Начиная со смерти Петра Великого происходило освобождение от государственных обязанностей дворянства, требовавшего себя с каждым новым дворцовым переворотом все больше и больше льгот, и постепенно превратившегося из сословия служилого в первенствующее и привилегированное. Однако в отношении простого народа никаких послаблений не наблюдалось. Крепостные продолжали служить освобождаемым от обязательной государственной службы дворянам, ужесточился и правительственный курс в отношении казачества, ликвидировавший старинные казачьи права.
«Новое положение дворянина, — писал историк В.О.Ключевский, — было признано законом, но оно подготовлено было не вполне законным порядком, революционными средствами. Освобождение дворянства от обязательной службы не совершилось бы так легко и скоро, если бы сословию не пришлось принять деятельное участие в создании высших правительств, т.е. в дворцовых переворотах по смерти Петра. Эти дворцовые перевороты и подготовили законодательное освобождение дворянства от обязательной службы. Точно таким же путем думало раскрепиться и крепостное крестьянское население: вслед за дворянством и оно хотело достигнуть свободы рядом незаконных восстаний. Таков смысл многочисленных крестьянских мятежей, которые начались в царствование Екатерины II и которые, постепенно распространяясь, слились в громадный пугачевский бунт».
Этот явный социальный перекос во многом и объяснял первоначальный успех восстания в народных массах и его широкую поддержку, превратившую бунт очередного самозванца в настоящую народную войну.
Однако, не будучи беспричинным, восстание с самого начала было абсолютно бесперспективным и представляло собой разрушительную анархическую силу, несшую лишь разрушение и реки пролитой крови…
После выдачи Пугачева и произведенного над ним следствия 31 декабря состоялся суд. Стоя на коленях, Пугачев ответил на заготовленные вопросы о признании своих преступлений, после чего было принято решение: «Емельку Пугачева четвертовать, голову воткнуть на кол, части тела разнести по четырем частям города и положить на колеса, а после на тех местах сжечь».
Узнав свою участь, Пугачев принес покаяние. Еще на суде, на вопрос:«Имеешь ли чистосердечное раскаяние во всех содеянных тобою преступлениях?», он отвечал: «Каюсь Богу, всемилостивейшей Государыне и всему роду христианскому». А утром 10 января, накануне казни, в камеру Пугачева явился протопоп Казанского собора Феодор, который исповедал и причастил смертника.
Приговор был приведен в исполнение 10 января 1775 года в Москве «на Болоте» (Болотной площади). Вся площадь была заполнена народом. В назначенное время появились сани с высоким помостом, на котором сидел Пугачев, державший в руках две толстые свечи из желтого воска, который, оплывая, залеплял ему руки. Затем, взойдя на эшафот, Пугачев стоял почти в онемении и только крестился и молился. «Вид и образ его, — отмечал очевидец, — показался мне совсем несоответствующим таким деяниям, как производил сей изверг. Он походил не столько на зверообразного какого-нибудь лютого разбойника, как на какого-либо маркитантишка или харчевника плюгавого. Бородка небольшая, волосы всклокоченные и весь вид ничего незначащий».
Сцену казни Емельяна Пугачева А.С.Пушкин описывает в своей книге «История Пугачева» такими словами:«Казнь Пугачева и его сообщников совершилась в Москве 10 января 1775 года. С утра безчисленное множество народа столпилось на Болоте, воздвигнут был высокий намост. На нем сидели палачи и пили вино в ожидании жертв. Около намоста стояли три виселицы. Кругом выстроены были пехотные полки. Офицеры были в шубах по причине жестокого мороза. Кровли домов и лавок усеяны были людьми; низкая площадь и ближние улицы заставлены каретами и колясками. Вдруг все заколебалось и зашумело; закричали: везут, везут! Вслед за отрядом кирасир ехали сани с высоким амвоном. На нем с открытою головою сидел Пугачев, насупротив его духовник. Тут же находился чиновник Тайной экспедиции. Пугачев, пока его везли, кланялся на обе стороны. За санями следовала еще конница и шла толпа прочих осужденных. Очевидец (в то время едва вышедший из отрочества, ныне старец, увенчанный славою поэта и государственного мужа) описывает следующим образом кровавое позорище: «Сани остановились против крыльца лобного места. Пугачев и любимец его Перфильев в препровождение духовника и двух чиновников едва взошли на эшафот, раздалось повелительное слово на караул, и один из чиновников начал читать манифест. Почти каждое слово до меня доходило. При произнесении чтецом имени и прозвища главного злодея, также и станицы, где он родился, обер-полицеймейстер спрашивал его громко: «Ты ли донской казак, Емелька Пугачев?» Он столь же громко ответствовал: «Так, государь, я донской казак Зимовейской станицы, Емелька Пугачев». Потом, во все время продолжения чтения манифеста, он, глядя на собор, часто крестился… По прочтении манифеста духовник сказал им несколько слов, благословил их и пошел с эшафота. Читавший манифест последовал за ним. Тогда Пугачев сделал с крестным знамением несколько земных поклонов, обратясь к соборам, потом с уторопленным видом стал прощаться с народом; кланялся во все стороны, говоря прерывающимся голосом «Прости, народ православный; отпусти, в чем я согрубил пред тобою; прости, народ православный!» При сем слове экзекутор дал знак: палачи бросились раздевать его; сорвали белый бараний тулуп, стали раздирать рукава шелкового малинового полукафтанья. Тогда он сплеснул руками, повалился навзничь, и в миг окровавленная голова уже висела в воздухе…»
Несмотря на то, что Пугачев был приговорен к мучительной смерти — казни через четвертование, Императрица Екатерина Великая проявила милосердие, отдав тайное повеление палачу сократить мучения преступника, отрубив ему первоначально голову и лишь затем четвертовать тело. После того как казнь была произведена, отрубленные члены четвертованных мятежников, включая Пугачева, были разнесены по московским заставам и несколько дней спустя сожжены вместе с телами с развеянием пепла по ветру.
Также было решено при всем народе сжечь дом Пугачева на Дону в Зимовейской станице, оставшийся пепел — рассеять, а само место окопать рвом, «оставя на вечные времена без поселения». Все это было исполнено 6 февраля 1774 года. Уничтожено было и название места его рождения — по просьбе донских казаков, Высочайшим указом повелено было Зимовейскую станицу перенести на другое место — на противоположный берег Дона и именовать впредь Потемкинскою. А чтобы память о восстании казаков уничтожить под корень, Императрица повелела реку Яик именовать впредь Уралом, а Яицкое войско — Уральским.
«Так кончился мятеж, начатый горстию непослушных казаков, усилившийся по непростительному нерадению начальства и поколебавший государство от Сибири до Москвы и от Кубани до Муромских лесов, — писал А.С.Пушкин. – В конце 1775 года обнародовано было общее прощение и повелено все дело предать вечному забвению… Но имя страшного бунтовщика гремит еще в краях, где он свирепствовал. Народ живо еще помнит кровавую пору, которую — так выразительно — прозвал он пугачевщиною».
Подготовил Андрей Иванов, доктор исторических наук
Find more like this: НОВОСТИ
Уведомление: Тайна Емельяна Пугачёва | Церковь Успения Богородицы