30.11.2013
27 ноября в стенах Государственной Думы России известному и весьма почитаемому русскому православному писателю Юрию Юрьевичу Воробьевскому была вручена Международная православная награда общественного признания — орден Святого Страстотерпца Царя Николая. Награды Ю.Ю.Воробьевский удостоен «за заслуги в развитии Российской Имперской Государственности и в связи с 400-летием воцарения Дома Романовых в России». Высокую православную награду вручил начальник Войсковой Православной Миссии Игорь Евгеньевич Смыков.
Хранитель Чудотворного мироточивого образа Царя Николая Олег Иванович Бельченко, сам являющийся кавалером этого Ордена, тепло поздравил писателя с награждением и пожелал дальнейших творческих успехов.
В связи с этим событием мы предлагаем вниманию читателя рассказ Ю.Ю.Воробьевского.
Царя мы порой любим как абстрактную идею. Да, самодержавный трон — мистическая точка соприкосновения земли и Неба. Самодержец — земной образ Вседержителя. Все эти духовные открытия православной историософии правильны. Но не наполнены живым и личным присутствием.
Другое дело — когда Государь Николай II приходит в твою жизнь сам.
…Сначала я думал, что нам предстоит просто по-журналистки яркое действо. Облететь на самолете МЧС границы России — для пишущего и снимающего человека — подарок.
Но — журналист превратился в молитвенного крестолётца, в руках оказалась не ручка, а четки, а самолет преобразился в крылатую часовню. На наших глазах она быстро наполнилась великими святынями, доставленными из самых знаменитых обителей России. Был июнь 1999 года. Государь Николай II еще не был прославлен. Но — странное дело — мироточивая икона Царя сразу заняла центральное место. Ее поставили в проеме специального незамерзающего иллюминатора… При первом же взлете иллюминатор замерз. Точнее, вокруг иконы намерзла правильной геометрической формы ледяная корона. Остроконечная. Такая, какой она изображается иконописцами, например, на главе царя Давида.
Мы взлетели, и у меня возникло вдруг сердечное ощущение того, что сам Царь — хозяин земли русской — поднимается над своими временно узурпированными владениями. Это вообще был удивительный опыт выпадения из суетного времени и приобщения к молитвенной вечности! Мы пролетали тысячу за тысячей километров, преодолевали часовые пояса и постепенно стали с трудом понимать, какой сегодня день недели. Привычно смотреть на часы стало совсем уж бесполезно на Крайнем Севере, где солнце не уходило с неба никогда. То ли ночь, то ли день — не поймешь. От часов отвыкли настолько, что на вопрос, сколько лететь, например, до Анадыря, пилот отвечал: ещё акафистов пять-шесть. Чтение акафистов во время охранительного полета было непрерывным, ими мы и измеряли свой почти небесный путь.
По ночам, когда «воздушная колесница» отдыхала на земле, по очереди читали Псалтирь. Моя очередь — вместе с отцом Серафимом, которого кто-то в шутку назвал аэродиаконом, пришла в Новосибирске. Захожу в темный салон и затепливаю свечку. Слева от меня из мрака начинает проступать лик Государя. Его голубые глаза смотрят, кажется, именно на меня.
Вот закладка. Открываю толстенную книгу. Этого момента, честно говоря, я побаивался. Очень уж коряво и медленно читал тогда по церковно-славянски. Перекрестившись, начинаю. Тишина и темнота. Ничто не отвлекает. Только Царь и я. Через некоторое время, точнее, через маленький отрезок вечности, вдруг понимаю, что читаю практически без затыков. Быстро! С пониманием! И вдруг! Показалось? Нет, слева, не из мчс-овского иллюминатора, обращенного в мир катастроф, а из окна в мир вечности, до меня доносится благоухание. Идет волнами. Что-то изменилось. Кажется, и Царь смотрит на меня уже как-то иначе.
Заканчивались страшные 90-е годы. Одному Богу известно, от чего уберег Россию поднявшийся над ней русский Царь…
Пролетали мы и над Белоруссией. Где-то под нами сейчас — небольшое село Крайск. Служит там иерей Сергий Подольский. На служение к Крайске благословил его отец Николай Гурьянов, было это в день рождения Государя Николай Второго. Так возник помысел: надо просить о помощи Царскую Семью. С тех пор венценосных мучеников постоянно поминали за упокой, а келейно — как святых. В 1997 году, опять же, 17 июля, общине вернули Свято-Никольский храм. Точнее, то, что от него осталось. Работы здесь, говорили в этой небогатой глубинке, — лет на пятнадцать. Однако прошло два года — и церковь была уже почти готова. Помощь благотворителей всегда приходила в дни, связанные с жизнью Царской Семьи. Отец Сергий насчитал и даже записал десятки подобных «совпадений». А накануне освящения храма произошло удивительное событие…
Но, прежде чем рассказать о нем, перенесемся на Афон. В раскаленные скалы Карули, где веками в пещерах и убогих «ласточкиных гнездах» подвизались сугубые отшельники.
Иеромонах Рафаил (Берестов) с мироточивой иконой Царя Николая
Восходящая от моря тропа уперлась в край скалы. Дальше надо идти «по цепям». Они прибиты клиньями в скалу и, держась за них, пытаясь нащупать носком ботинка хоть крошечный выступ, надо спускаться вниз. Не понятно, сколь долго. Скала под нами «горбатая», и конца цепи не видно. Ясно только, что прибрежные камни и море — далеко. Не дай Бог, лететь метров сто… Ой, напрасно и не вовремя мысли такие в голову приходят. С детства боюсь высоты. Нет, друзья, я туда не полезу… Но ведь там, на внутренней Каруле, нас ждет кириакон, скитской воскресный храм, а в нем — костница. А в костнице той — глава, которую мы так хотим облобызать.
Господи, благослови! Пошли! Руки судорожно хватаются за цепь, потом, когда идем уже по узкой горизонтальной тропе над пропастью, пальцы цепляются за кажущиеся спасительными выступы мрамора. Потом — гнилые ступени древней вертикальной лестницы. Уф, кажется, все! Вытираем пот со лба. И тут замечаем, что ладони — в крови. Изрезаны как бритвой. Сколотый мрамор — штука острая.
Моли Бога о нас, преподобный старец! Прикладываемся к главе, на которой написано: Иеромонах Никон. 1963.
Кем он был? Почему мы так спешили к нему? Снова возвращаемся в Крайск.
Итак, перед самым освящением храма в тонком сне, отец Сергий видит, как дверь в церковь открывается, и в нее входит Государь Николай Второй. Он в военной форме, без знаков различия. За ним следует другой военный, напоминающий адъютанта. У него кожаный портфель в руках… Что было сказано в алтаре — вопрос духовной интимности. Но когда я услышал этот рассказ, с удивлением подумал о том, что впервые речь идет о явлении Государя вместе с адъютантом…
— Отец Иоанн, — задаю вопрос насельнику карульского кириакона. — Как относиться к тем карульским преданиям, которые мы слышали об отце Никоне?
— Как к истинной правде. Отец Никон — в миру полковник Штрандтман, — крестник государя Александра II, пришел на Афон уже после революции. Во многих греческих книгах мы читаем свидетельства о нем, как о высоком подвижнике. Он был просвещенным монахом. Участвовал в подготовке издания Добротолюбия на английской языке и написал предисловие к его первому изданию. Хотя, как здесь принято, он скрывал свои подвиги, некоторые были удостоены увидеть, как на херувимской он поднимался телом над полом храма. Отношение к нему вообще было особенным. В тридцатые годы к берегам Карули даже подходила подводная лодка, кому-то очень важному нужна была встреча со старцем. Но самое главное, и об этом на Афоне знали, что бывший полковник Штрандтман являлся одним из адъютантов государя Николая II.
Вот так-то друзья мои, у святого Царя был святой адъютант! Моли Бога о нас, преподобный Никоне!..
С образом Государя, с которым мы летали вокруг России, у меня теперь сугубо личные отношения. Однажды его хранитель Олег Иванович Бельченко даже доверил мне доставить икону на православную выставку-ярмарку в Санкт-Петербург. На перроне Царя встречает отряд казаков в парадной форме. И — «Боже, Царя храни!» Все кругом оборачиваются и проходят мимо. Пассажиры из ниоткуда в никуда! Хоть бы один остановился и грянул вместе с ними! Только нелепо таращатся. Не понимают, что происходит. Фильм снимают? Так ведь камер нет… Нет дорогие, это не кино, это жизнь. Царь посетил столицу империи своим визитом.
К образу вполне уместно обращаться, как к живому человеку. Никакой рисовки не было в словах знакомого батюшки, обратившегося к иконе с такими словами: «Ваше императорское Величество! Все собравшиеся в этом храме — Ваши верноподданные!»
Думаю, то же самое могут сказать и все те, кто был награжден орденом Святого Страстотерпца Царя Николая. Орден, в центре которого — изображение той самой чудотворной иконы — объединяет людей, которые не проходят мимо царского зова. Слышат его!
Огромная благодарность начальнику Войсковой Православной Миссии Игорю Евгеньевичу Смыкову и Наградному Комитету за столь высокую оценку моей деятельности.
Это было первое августа. Сказать, что в тот день я видел сильную грозу и ураган с ливнем — не сказать ничего. Черные стаи облаков. Они словно бесовские полчища стремительно неслись над землей. Едва не задевали шпиля колокольни. Более высокий покров облачности подсвечивался зеленоватыми и багровыми бликами. В природе такого не бывает. Можно было подумать, что все это я вижу в каком-то грандиозном фильме-катастрофе. Что это — компьютерная графика. Кстати, оператор телепрограммы «Русский Дом», с которым мы приехали в Дивеево вместе, был в таком шоке, что ничего из происходившего толком не снял. Впрочем, впечатляют даже те его немногие кадры, которые вошли в мой фильм «Дивеевская тайна».
Порывы ветра! Крестный ход с трудом движется вперед. Хоругви несут едва ли не параллельно земле. Многие падают на колени. Лица обращены к грозному небу. В народе раздается ропот: «Осерчал батюшка Серафимушка! Осерчал, что некоторые архиереи не хотят прославления Царской Семьи». Говорили, что митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай высказался: Царскую Семью, дескать, прославят только через мой труп. Есть слова, которые не стоило бы говорить. Прости Господи, приснопамятному архиерею все грехи его — вольные и невольные…
Молнии бьют каждые несколько секунд. Одна, кажется, попала в купол. Электрический разряд змейкой прошел по цепи паникадила. Полопались лампочки. Осколки посыпались на голову патриарха…
Буквально через три недели, открыв Архиерейский собор, Алексий II сказал: сегодня мы решаем вопрос прославления Царской Семьи. Кто «за», прошу голосовать вставанием… И встал первым.
Царь, который меня прославит, того и я прославлю. Высокоученые люди могут сколько угодно спорить, говорил ли старец Серафим эти слова. Но я видел, что произошло именно это. Видел своими глазами!
Этого дня я ждал давно. Олег Иванович рассказывал мне, что на одном из крестных ходов икону подменили… Неужели уже десять лет прошло? Впрочем, обо всем по порядку.
То, что икона не та, Бельченко понял сразу. И дело даже не в том, что от нее не было благоухания. И не в том, что краски изменились — образ ведь живой, всякое может быть. Ну просто не может быть такого, чтобы человеку показали кого-то, очень похожего на родного отца и сумели убедить, что это не двойник. Подмена была. Олег Иванович молился.
Через некоторое время ему позвонили с незнакомого номера. Нервный голос сказал: мы вернем вам икону, только на особых условиях конфиденциальности… Его долго везли на машине с завязанными глазами. Повязку сняли в каком-то роскошном особняке. Вальяжный человек уже держал икону — ту самую! — в дрожащих руках! С видимым трудом выдавил из себя: отдаю вам с условием, что десять лет о происшедшем знать не должен никто. Он заметно волновался и передал образ с явным облегчением.
Какое вразумление было этому приватизатору чуда? Одному Богу известно. Одно могу сказать: оскорбленная икона не мироточила долго. Несколько лет прошло, прежде чем молитвы и слезы православных христиан отогрели ее снова.
А я теперь, спустя десять лет, могу рассказать об этом не просто как о захватывающем происшествии. А как о некоем прообразе подмены богоданного царя. Ее ведь, как слышно, готовят «специалисты по монархии». И физиономическая похожесть ставится немаловажным «аргументом». Ставят некоего бритого мужчину рядом с портретом Александра III, и вроде никаких доказательств больше не надо. Некоторым кажется, что похож.
Царь придет. Но о нем мы узнаем не из интернета.
…С помощью Господней, я все же напишу давно задуманную книгу, которая будет называться «Повестка от Бога». Так что к теме грядущего Государя мы еще вернемся.
Юрий Воробьевский, писатель, 27 ноября 2013 г.
Find more like this: НОВОСТИ
One Response to Любовь к Царю как нечто личное. Писатель Юрий Воробьевский награжден орденом Страстотерпца Царя Николая …