Книги, которые нас сберегли

by on 02.01.2013 » Add the first comment.

02.01.2012

Мне кажется, ошибочно ставить вопрос «должен или не должен православный христианин читать светскую литературу?» вот так — директивно, и предполагать столь же категоричный ответ. Потому что чтение книг — это дело любви, это свободный труд, это океан, в котором каждый выбирает собственный курс.

Из того, что человек не читает ни Чехова, ни Достоевского, ни Платонова, ни Пастернака, не следует, что в его случае невозможно воцерковление и духовный рост. Человек, говорящий, что мирская литература, хотя бы даже и гениальная, ему уже не нужна, потому что у него есть святоотеческие творения и ответы на свои вопросы он находит именно там, имеет полное право на такую личную позицию, его слова не должны возмущать. Но и подлинную любовь к настоящей литературе тоже нельзя ни в чем дурном подозревать, напротив — радоваться нужно, если она есть в нас самих и в наших ближних. Потому что эта литература самым непосредственным образом — просто как взрослый, склонившийся над ребенком, делающим уроки, — помогает нам учиться христианству.

Русская классика, литература XIX века, «золотая книжная полка», в последующем веке практически не подвергалась цензурным запретам — в отличие от литературы «эмигрантской», «белогвардейской» и т. д. Она была написана до эпохи диктатуры пролетариата и потому не вступила с этой диктатурой в непосредственный, очевидный конфликт. Что же касается конфликта смыслового и духовного, то его ведь еще увидеть надо, постичь, в чем он. Ущербное, заидеологизированное сознание запретителей не видело конфликта; они не понимали, что на самом деле содержится в хрестоматийных произведениях. С извечной самоуверенностью богоборцев они впихивали великую литературу в свою убогую схему: из пушкинской «Капитанской дочки» делали апологию пугачевщины, в гениальном христианском романе Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы» видели всего лишь «сатиру на крепостников-помещиков», а драму Печорина сводили к классовой морали: нельзя быть таким холодным эгоистом, да что с него возьмешь — дворянин.

Но в том-то и дело, что в схему эту русская классика не вписывалась, и людей, способных это увидеть, почувствовать, было совсем не так мало. И вот результат: в годы, когда Священное Писание и иная христианская, духовная литература были начисто исключены из нашей жизни, русская классика сберегла наши души для последующего принятия христианства. Она создавала живую, влажную, питательную среду для тех семян, луковиц, корневищ, которые только в иную эпоху, в иных условиях смогли прорасти, потянуться к солнцу, расцвести, зашуметь ветвями и листьями. Она стояла живой преградой на пути тотальной идеологизации, намеренного упрощения сознания и культуры, не давала этому процессу пройти до конца, создавала зазоры, пустоты, в которых гнездились вопросы. В этом ее историческая миссия.

Ну а что же сегодня? Стоит ли нам, принявшим наконец Православие, перечитывать всех этих писателей, отношение которых к Церкви было, кстати, разным?

Скажу все же — не обо всех, а лично о себе. Обретенная вера позволила мне увидеть русскую классику совсем уже другими глазами — не на плоскости, как когда-то в школьные и последующие годы, а в трехмерном пространстве. И претворила это чтение в урок — очень важный для меня урок веры.

Теперь я знаю, в чем беда Печорина, человека, убежденного, что «счастье — это насыщенная гордость», и убедившегося, что гордость ненасытима. Знаю, о чем роман «Господа Головлевы» — о том, как Сам Христос стучался в покосившиеся ворота головлевской усадьбы, стучался долгими, страшными годами, и Его не впускали, хотя подчас и слышали стук; но последний в этом выморочном роду, худший казалось бы, — впустил-таки перед самой своею смертью.

Теперь мне понятно, о чем и зачем на самом деле писал Николай Некрасов; в каком безвоздушном пространстве маются чеховские герои и где — интуитивно, но правильно — ищут выход герои Гончарова. И каждый раз Великим постом, во время Литургии Преждеосвященных Даров, видя опустившегося на колени священника и слыша «Господи, дух праздности, уныния, любоначалия не даждь ми…», я вспоминаю пушкинское «Отцы пустынники и жены непорочны…» и воспринимаю эту молитву как нашу с ним — с Александром Сергеевичем — общую.

О позиции Льва Толстого по отношению к Церкви, о его отлучении написано очень много, в том числе и священнослужителями, и все это важно прочитать, конечно, но кроме этого важно прочитать еще «Войну и мир». Потому что эта книга учит любить и прощать. Кто-то, возможно, скажет: вот еще учебник нашли, по Евангелию нужно любви учиться. Но ведь нам, грешным, никакой урок не лишний. Когда бы мы ни открывали Евангелие, нам всегда что-то помогает его понять. Что-то ранее усвоенное, какой-то опыт, который уже с нами.

Но только помогает, заметьте. Здесь нужно нечто важное отметить, коль скоро мы говорим о книгах. Никакая книга не сделает человека христианином. Потому что христианином человека делает Христос, идущий навстречу его поиску, его честному внутреннему труду. А книга именно этому поиску, этому труду способствует. И ее возможности ограничены — нашим же выбором. По моему субъективному ощущению, неверующий, читающий Достоевского, — это глухой, слушающий музыку. Однако сколько угодно людей — и до революции и после, и в советские годы и позднее — прилежно читали Достоевского, но верующими не становились. Не знаю, как они с ним дальше ладили. С этим Федором Михайловичем вообще непросто ужиться, впустив его однажды в свой внутренний мир, а уж если это мир без Бога…

Хорошие книги читать нужно. И не только те, которые мы привычно именуем классикой — исключительно XIX век. Ведь у ХХ века своя классика, это и Бунин, и Шмелев, и Пастернак, и Ахматова, и те, кто противостоял духовному омертвению в поздние советские годы. Вспомним крестьянскую эпопею Федора Абрамова, это ведь, по сути, житие непрославленных святых мучеников, причем абсолютно достоверное. А «Прощание с Матерой» Валентина Распутина, а книги Виктора Астафьева, столь многих заставившие, вот именно, очнуться? А проза Юрия Казакова? А прозрения лучших поэтов советской эпохи, иные из которых буквально вслепую, но выходили-таки к вере в Бога и замирали перед этим — неожиданным, непостижимым, неразрешенным — в странной нерешительности?

В самый темный угол

меж фетишей и пугал

я Тебя поместил —

Господи, Ты простил?

Это Борис Слуцкий — фронтовой политрук и секретарь парторганизации московских писателей.

Кто-то опять же скажет: все правильно, если вести речь о русской классике и о тех, кто позднее следовал ее традициям; при всем несходстве многочисленных произведений у них одна и та же главная героиня — совесть. Но ведь есть иная литература — греховная, соблазнительная, талантливо живописующая порок, вспомним хотя бы набоковскую «Лолиту»…

Но лично мне кажется, что и здесь не должно быть никаких директив: должны — не должны, можно — нельзя. Каждый сам должен решить — не только что читать, но зачем читать. Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною, — писал апостол Павел христианам Коринфа (1 Кор. 6, 12). И это хороший рецепт для нас на все случаи жизни. «Лолита» в конечном итоге — о том, как порочная страсть съедает человека, уничтожает личность, оставляет пустое место — просто место, которому даже имени не дашь. Но к этому открытию книга приводит — еще и потому, что Набоков все-таки гениальный писатель. А вот у многочисленных нынешних «гениев», не только бесцензурных, но очень часто и нецензурных тоже, вряд ли подобное получится. Впрочем, не знаю — я их не читаю, не могу.

Как все-таки жаль, что мы мало читаем их — всех тех, кто перечислен выше… И не потому ведь в абсолютном большинстве случаев, что нам их заменили святые отцы, а потому, что нас просто не хватает на это. Сил не хватает и времени. И живого интереса, но это тоже от усталости. Кто-то будто намеренно делает нашу жизнь такой, чтобы книга в нее не вписывалась. Но этому нужно все же противостоять, а начать лучше всего вот как: взять с полки «Маленькие трагедии» Пушкина и открыть.

Марина Бирюкова

Журнал «Православие и современность», №23 (39), 2012 г.

МНЕНИЯ

Владимир Кириллин, доктор филологических наук, заведующий кафедрой филологии Московской Духовной Академии:

— Вообще, чтение хорошей литературы (которая отличается искусством слова, серьезностью взгляда на описываемое бытие и глубиной мысли) не вредно никому. Не буду говорить обо всей литературе, но, на мой взгляд, таковой является мировая и, как часть ее, русская классика. Это и Гомер, и Сервантес, и Милтон, и Шекспир, и Байрон, и Стендаль, и наши классики: Пушкин, Лермонтов, Достоевский, Лесков, Чехов, даже Л.Н. Толстой — к сожалению, всех не упомянешь. Эта литература полна самых красноречивых примеров достоинства, ума, честности, преданности, благородства, долга, низости, глупости, лживости, предательства, подлости, безответственности…

Меня в свое время такая литература вывела на размышления о смысле жизни, данной конкретно мне и не только мне, а далее, соответственно, на размышления о Боге как Творце и Промыслителе. Все это дало мне представление об огромном духовном опыте человечества и как-то естественно подготовило мою душу к принятию веры и христианства. Но это в моем случае. У кого-то может быть по-другому.

Нужно ли православному верующему читать то, что не относится напрямую к молитве, церковной традиции, духовному деланию? Уточню вопрос: будет ли это мешать стремлению найти в себе Бога, приобщиться к святости и встать на путь к спасению? Определенно сказать «да» или «нет» не могу. Люди делятся на склонных к собственному поиску и предпочитающих довольствоваться готовыми предписаниями, на вникающих и не интересующихся… Не хочу двоить далее! Однако известно, что чистота духа, ведущая в Царствие Небесное, обретается как через обширные познания, так и через детскую простоту незнания. Об этом свидетельствует весь опыт христианской аскезы. Примерами могут служить личности святителя Иоанна Златоуста (отличавшегося блестящим образованием) и преподобного Антония Великого (который такового не получил). И православный народ разнороден: его составляют, не говоря здесь о духовенстве, крестьяне, рабочие, инженеры, военные, ученые, артисты, политики, богатые, нищие — представители всех социальных и культурных слоев. И в действительности у каждого своя дорога на общем пути к Богу. Ученость не помешала вере русского хирурга и святителя Луки Войно-Ясенецкого, но и бесшкольность не помешала вере святой блаженной Матроны Московской!

* * *

Павел Крючков, заведующий отделом поэзии журнала «Новый мир», старший научный сотрудник отдела Государственного Литературного музея («Дом-музей Корнея Чуковского в Переделкине»):

— Это вечная проблема, она будет всегда — литература и религиозность. Конечно, человеку, который душу свою спасает, который стоит на краю — ему бы в руки лучше Феофана Затворника взять, а не «Героя нашего времени» — если он готов к Феофану Затворнику. Здесь ведь каждый раз индивидуальный случай, готовых рецептов тут нет. Одни батюшки говорят: хорошо, что у нас есть русская литература, надо читать, учиться. Другие: нет, не надо, это вас собьет… Если священник — талантливый душевный врачеватель, он знает своего пациента, знает, что ему сейчас полезней.

Дальше начинаются разговоры о том, насколько просвещено наше духовенство. Я эти разговоры не люблю. Потому что догадываюсь: разговор с «непросвещенным», не читавшим Набокова, Германа Гессе и Мандельштама сельским батюшкой может оказаться той самой «ступенькой» к спасению человека от разложения в грехе. И мне совершенно не нужно при этом, чтобы он знал хотя бы даже и Достоевского. Мне свет он него нужен, а свет образует все же не знание литературы, а что-то другое — вера, внутреннее горение.

Я не думаю, что к вере можно через книги прийти. Книги могут дать некий импульс, но дальше в нашей жизни должен оказаться — либо живой человек, его свидетельство, либо, может быть, откровение.

Конечно, когда мы читаем пушкинское «Отцы пустынники и жены непорочны» или рассказ Чехова «Студент», мы волнуемся, душа трепещет. Но я сомневаюсь, что нерелигиозный человек, читая все это, может уверовать и стать хрис-тианином. Добросердечная светская литература для многих людей долгие годы была отраженным светом веры, но именно отраженным, измененным. Художественные книги, конечно, могут участвовать в движении человека к Богу, но приводят к Нему все-таки не они. Приход человека к вере — это чудо. Книга, точнее, весть, пришедшая через книгу, — может оказаться частью чуда, но только частью.

Человеку же религиозному, уже получившему дар веры, как мне кажется, полезно время от времени переосмыслять те образцы русской словесности, в которых духовного — гораздо больше, чем видно на первый взгляд. Например, для меня такая вершина — «Капитанская дочка». Это настолько осиянная проза, свободная и одухотворенная пушкинским гением, что ничего другого нельзя уже и желать. Мне рассказывали об одном православном детском лагере, где был обычай: после обеда читать — вслух, прилюдно — историю Гринева, Маши и Пугачева, по одной главе в день. Человек, который присутствовал однажды при таком чтении, рассказал мне, что не смог, слушая, сдержать слез: настолько это было духоподъемно и сердечно.

* * *

Александр Ткаченко, журналист, писатель, редактор раздела «Вера» журнала «Фома»:

— Для чего верующему человеку читать светскую литературу? Странный вопрос. Ведь у людей есть не только духовные потребности, но еще и душевные — потребность в красоте, в гармонии, в осмыслении своего внутреннего опыта через сопоставление его с опытом других людей. Все это дает человеку любая хорошая книга. У верующих есть и еще одна важная причина для чтения серьезной светской литературы. Ее великолепно сформулировал когда-то Фазиль Искандер:

«…Вся серьезная русская и европейская литература — это бесконечный комментарий к Евангелию. И комментарию этому никогда не будет конца. Все псевдоноваторские попытки обойтись без этического напряжения, без понимания, где верх, где низ, где добро, где зло, обречены на провал и забвение, ибо дело художника вытягивать волей к добру из хаоса жизни ясный смысл, а не добавлять к хаосу жизни хаос своей собственной души.

Мы говорим: эта картина поэтична, этот рассказ или стихотворение поэтичен. Но что это значит? Конечно, это значит, что они талантливы. Но в чем суть самого таланта? Талант необъясним, как Бог, но Бог объясним необъяснимостью таланта».

Вряд ли я смогу добавить к этим словам что-либо существенное. Сегодня мы вступили в такой этап истории, когда в силу причин технического свойства вообще любое чтение оказалось под большим вопросом. Я вижу это по своим знакомым, да и по себе тоже: мультимедийные функции компьютера постепенно стирают навыки к серьезному чтению даже у тех, кто всю жизнь читал с удовольствием и много. В этой ситуации самая примитивная любовь к «бумажному» чтению, на уровне, скажем, рассказов о Шерлоке Холмсе, привитая нашим детям, может считаться маленькой победой родителей над засильем вездесущего компьютера.

И потом, по своему опыту могу сказать: читать духовную литературу в больших количествах вряд ли получится. Вернее, читать-то, может, и получится. А вот откладывается в уме и в сердце из прочитанного совсем немногое. Причина этому, на мой взгляд, проста: любое чтение должно соответствовать уровню духовной жизни читающего. Я читал много святоотеческих творений. Но каждый раз, открывая «Душеполезные поучения» аввы Дорофея, снова и снова понимаю, что даже эти простые и почти наизусть заученные слова за двадцать лет, увы, так и не стали для меня нормой жизни. Ну что ж… Значит, буду перечитывать их еще раз, соотносить свою жизнь с прочитанным и хотя бы в чем-то пытаться ее исправить. Вот такой для меня смысл в чтении духовной литературы.

А на досуге люблю читать что-нибудь более соответствующее моему духовному уровню. Недавно вот перечитал «Колыбельную для брата» Владислава Крапивина. И тут же побежал к своим детям — делиться впечатлениями. Вообще, хотел бы посоветовать всем взрослым хотя бы иногда перечитывать книги, которые нравились в детстве и юности. Чего-либо нового о мире из них узнать вряд ли получится. Зато о себе можно узнать очень многое. Ведь, как известно, все взрослые были когда-то детьми. Вот и не худо бы нам всем об этом сегодня вспомнить с помощью книги.

Православие и современность

Поделитесь с друзьями:
  • Добавить ВКонтакте заметку об этой странице
  • Мой Мир
  • Facebook
  • Twitter
  • LiveJournal
  • В закладки Google
  • Google Buzz

Find more like this: НОВОСТИ

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *