Начало конца

1 ноября – день памяти императора Александра III.

Сравнительно краткую эпоху его царствования сегодня многие идеализируют, связывают её с могуществом империи и патриотическим единением православного народа. Конечно, здесь больше мифологии, чем исторической правды. Политика Александра III не придала империи должную прочность. Революционные тенденции нарастали в самых разных кругах — и выработать противоядия не удалось… Рассказывает Арсений Замостьянов.

Политические решения, принятые в годы правления Александра III, противоречивы. Социально-экономический курс разительно отличался от идеологических деклараций.

Россия всё более тесно взаимодействовала с мятежной Францией и благосостояние страны во многом зависело от французских капиталов. Но и оставаться в изоляции было нельзя, а политика Германии вызывала резонные опасения нашего императора.

 Великий князь Александр Александрович. Петербург. Середина 1860-х гг. 

Взрослая жизнь будущего императора началась с трагедии. Его старший брат Николай, после помолвки с датской принцессой Дагмарой, слёг после ушиба и вскоре умер от туберкулёзного воспаления спинного мозга.

Девятнадцатилетний Александр, искренне оплакивавший любимого брата, неожиданно стал наследником престола и (через некоторое время) женихом Дагмары…

Александр Александрович с Дагмарой, принцессой Датской, будущей своей супрегой, императрицей российской Марией Федоровной, в конце 1860-х годов

Его стали готовить к царствованию такие светила, как историк Соловьев и обер-прокурор Синода Победоносцев. Первым испытанием государственного уровня стал для него голод 1868 года. Цесаревич был председателем Особого комитета по сбору и распределению пособий голодающим.

В те дни доверенным лицом будущего императора стал председатель новгородской земской управы Николай Качалов. Этот опытный администратор занимался закупкой хлеба, доставкой его в голодающие области. Действовал продуманно и расторопно. В личном общении покажет себя честным, мыслящим человеком. Он станет одним из любимых сотрудников Александра Александровича.

Миротворец вступил на престол в трагические дни, после гибели отца — 2 (14) марта 1881-го. Впервые к присяге императору привлекли и крестьян «наравне со всеми подданными». Война с терроризмом превратила империю во взбаламученное море.

Новый император не делал поблажек врагам трона, но проявлял и личную осторожность, избегая появления в людных местах без охраны. Увы, в невозвратное прошлое ушли времена императора Николая Первого, когда, как говорили, телохранителем царя был весь народ.

Вскоре после воцарения император подписывает «Распоряжение о мерах к сохранению государственного порядка и общественного спокойствия и проведение определённых местностей в состояние усиленной охраны». Фактически устанавливалось чрезвычайное положение в десяти центральных губерниях России. Политическая полиция приступила к выкорчёвыванию терроризма и революционного движения. Борьба проходила с переменным успехом.

Обер-прокурор Правительствующего синода К. П. Победоносцев

Победоносцев с первых дней правления убеждал нового императора не вставать на либеральный путь, не обращать внимания на «общественное мнение». Александр в таких убеждениях не нуждался, но увещевания Победоносцева укрепляли его дух. Он провозглашает курс на полномочное самодержавие, которое, однако, не могло быть полноценным после реформ 1860-х.

Революционные учение пришли в Россию с Запада. Многие консерваторы считали: стоит захлопнуть двери в Европу — и всё успокоится. Император поддерживал антизападническую линию в идеологии. Это отразилось и на эстетике. Именно тогда в архитектуре на смену русско-византийскому стилю проявился неорусский. Проявились русские мотивы и в живописи, литературе, музыке. В моду вернулись бороды, боярские костюмы…

Павел Рыженко. «Когда Русский Царь удит рыбу, Европа ждёт»

Его именем назван знаменитый парижский мост — мощный, роскошный. Мост не только именем напоминает русского императора. Он был прямодушным человеком, как правило, давал всему оценку без дипломатического лицемерия. «В этих глазах, глубоких и почти трогательных, светилась душа, испуганная в своем доверии к людям и беспомощная против лжи, к коей сама была неспособна», — говорил про него А.Ф.Кони, не самый восторженный человек.

Когда датская тёща попыталась учить его политике, он ответил резко, напрямки: «Я, природный русский, в высшей степени нахожу трудной задачу управлять моим народом из Гатчины, которая, как вам известно, находится в России, а вы, иностранка, воображаете, что можно успешно управлять из Копенгагена». Он не искал ни идеалов, ни учителей вне России.

Император Александр III с семьей, 1888 год. Сидят Александр II (перед ним стоит Великая княгиня Ольга) и Великий князь Георгий Александрович. Стоят слева направо: Великий князь Михаил, императрица Мария Федоровна, цесаревич Николай (будущий император), Великая княгиня Ксения

Императорская чета с детьми Николаем, Георгием, Михаилом и Ксенией на лодке

В просвещённой публике того времени у него нашлось немало недругов.

Современники в большинстве своём считали его заурядным политиком, хотя и признавали работоспособность императора (он подчас работал по 20 часов в сутки).

С Петром Великим не сравнивали.

Говорили о богатырском, истинно русском облике царя. О его двусмысленном консерватизме. Об осторожной и последовательной тактике.

В последние годы популярность этого императора возросла. С восхищением повторяют шутки императора, не всегда исторически достоверные. С ним связывают едва ли не золотой век державы. Царь-миротворец крепко держал Россию в руках — такой образ сохранился в истории для патриотов Российской империи.

Памятник Александру III на Знаменской площади Санкт-Петербурга. В настоящее время установлен во дворе Мраморного дворца

Стержень правды в этом представлении есть. Но есть и тенденция выдавать желаемое за действительное. А в характере могучего монарха и впрямь много привлекательного!

«Человек Он был глубоко верующий и религиозный, верил в то, что Он помазанник Божий, что Его судьба царствовать предопределена Богом, и Он принял Свою Богом предопределенную судьбу покорно, всецело подчиняясь всем ее тяготам, и с удивительной, редкой добросовестностью и честностью исполнял все Свои обязанности царя-самодержца. Обязанности эти требовали громадной, почти сверхчеловеческой работы, которой не соответствовали ни Его способности, ни Его познания, ни Его здоровье, но Он работал не покладая рук, до самой Своей смерти, работал так, как редко кто другой», — вспоминал доктор Николай Вельяминов, хорошо знавший государя.

Религиозность императора и впрямь не была маской. Как и приверженность духу Отечества — достаточно редкая в петербургской аристократической среде. Он старался уменьшить в политике долю лицемерия. Неизбежного, но от этого не менее постыдного в покаянных мыслях христианина.

Генерал (а в те годы — гвардейский офицер) Александр Мосолов вспоминал:

«Царь воспринимал свою роль как представителя Бога на земле с исключительной серьезностью. Это было особенно хорошо заметно, когда он рассматривал прошения о помиловании осужденных на смертную казнь. Право миловать приближало его к Всемогущему.

Как только помилование бывало подписано, царь требовал, чтобы его немедленно отослали, чтобы оно не пришло слишком поздно. Помню случай, как однажды, во время нашей поездки на поезде, прошение пришло поздно ночью.

Я приказал слуге доложить обо мне. Царь был в своем купе и очень удивился, увидев меня в столь поздний час.

— Я осмелился потревожить ваше величество, — сказал я, — поскольку речь идет о человеческой жизни.

— Вы поступили совершенно правильно. Но как же мы получим подпись Фредерикса? (По закону ответная телеграмма царя могла быть отослана только в том случае, если на ней стоит подпись министра двора, а царь знал, что Фредерикс давно уже спит.)

— Я пошлю телеграмму за своей подписью, а граф заменит ее своею завтра.

— Отлично. Не теряйте же времени.

На следующее утро царь вернулся к нашему разговору.

— Вы уверены, — спросил он, — что телеграмму отослали сразу?

— Да, немедленно.

— Можете ли вы подтвердить, что все мои телеграммы идут вне очереди?

— Да, все без исключения.

Царь был доволен».

Русофильство императора выражалось, главным образом, в недоверии к немцам. Он считал, что многолетняя поддержка Австрии и Пруссии, способствовавшая появлению на политической карте мира единой Германии, была невыгодной для России. И неожиданно сделал ставку на французов — соперников Германии.

Мосолов утверждал: «Он испытывал отвращение ко всему немецкому. Он старался быть русским в мельчайших деталях личной жизни, поэтому его манеры казались менее привлекательными, чем манеры братьев; он заявлял, не утруждая себя обоснованием, что истинно русский человек должен быть несколько грубоват, слишком изящные манеры ему не нужны. Уступая требованиям дворцового этикета, в узком кругу друзей он отбрасывал всякую неестественность, считая церемонии необходимыми только для германских князей».

Тесный союз с Парижем не был безупречным решением. Но таково было решение императора — смелое, самостоятельное.

Валентин Серов. Император Александр III в мундире датской Королевской лейб-гвардии на фоне моря в копенгагенской гавани

Александр III прервал череду радикальных реформ, отменил намечавшийся переход к конституционной монархии и ратовал за постепенное, эволюционное развитие государства.

На этом направлении Россия в александровское тринадцатилетие достигла заметных успехов. Императору удалось настроить правительство на созидательный лад. Хотя политика Витте, которому Александр доверял, закладывала и основы будущих социальных взрывов, усугубляя зависимость России от зарубежных капиталов.

Нам трудно осознать в полной мере трагизм первых недель его царствования. 1881 год был для России временем потрясения, а для правящего класса — тяжкой депрессии.

Заговор террористов прервал жизнь правящего императора.

В прежние годы монархи не раз гибли в результате дворцовых заговоров, но публично об этом не объявлялось. А тут убийство было совершено перед всем миром. Да и о предшествовавших убийству покушениях все знали.

Терроризм подчинил себе общественную жизнь, навязал ощущение страха, кровавого противостояния революционеров и охранителей. Cреди монархистов возникла уверенность в том, что к катастрофе привела политика либеральных реформ. В этом был резон. Но и слишком плотное «завинчивание гаек» не приводило к благоденствию.

На охоте

Что такое либерализм, с которым боролись консерваторы в те времена? Кажется, это явление демонизируют (или, напротив, идеализируют) особенно не вдумываясь в его суть. Во-первых, это ставка на общественные свободы, включая свободу совести. Индивидуализм, который, естественно, противоречит соборным ценностям.

Отделение школы от Церкви. В этом направлении ощущалась ориентация на западные образцы: на британский парламентаризм, на республиканские традиции из драматической истории Франции. Многие из либералов перегибали палку в критике российских нравов, доходили до отторжения всего отечественного. Это эмоционально объяснимый комплекс: агрессивная борьба с собственными корнями. Такие тенденции можно проследить в каждой зрелой культуре, это одна из болезней цивилизационного роста. Обычное дело? Да. Но болезнь есть болезнь, от неё умирают.

Анализируя политику русских консерваторов, сложно согласиться со скептическим отношением к массовому просвещению. В ходу была странная демагогия: необразованность народа связывали с христианским благочестием. Дескать, пропасть между «чистой публикой» и «мужиками» росла — и это болезненное состояние считали неким священным каноном. Думаю, в этом — одна из объективных причин глобального поражения имперских устоев в 1917-м.

В политике Александра III было немало здравого смысла. Но она не придала империи должную прочность. Революционные тенденции нарастали в самых разных кругах — и выработать противоядия не удалось. Но мы помним императора за собственный и честный взгляд на Россию. Этот царь не был похож ни на кого их предшественников. Он нёс свой крест, не сгибаясь под ношей.

Иллюстрация на анонсе: Отец и сын под кистью Валентина Серова. (коллаж) 

Источник

Find more like this: АНАЛИТИКА