В субботу на пятой неделе Великого поста Церковь торжественно возглашает молебное пение акафиста, или благодарственной похвалы Пресвятой Богородице…
Даром исключительной благодати, в преддверии искупительного подвига Христова, Пречистая Дева с первого мгновения Своей жизни хранима Богом от скверны греха. Бог возлюбил Ее любовью, превосходящей любовь ко всему творению. Так чудесно исполнил Ее благодати – превыше ангелов и святых, что Она явила полноту чистоты и святости, какой нет ни у кого после Бога, и какой не может быть вне Бога. В Ней человеческая природа вновь обрела первозданную и совершенную красоту. В Ней не было никакого несовершенства, Она ни разу не подчинилась власти диавола. Из многих поколений праведников Бог уготовал Ту, Которая будет Матерью Сына Божия с Его бесконечной любовью.
Смотрите также:
Се раба Господня!
Большинство православных настолько привыкли к акафистам, что даже и не подозревают, что было время, когда не было этого всем хорошо знакомого жанра церковных песнопений.
Наверное, секрет популярности акафистов заключен в их доступности: их можно самостоятельно читать в домашних условиях, кроме того, вложенное в акафисты авторами полне доступно для восприятия. Месячные минеи, октоихи и триоди никто для себя покупать не станет – и дорого, и непонятно, и места много занимает, да и зачем вообще, а вот акафистник – другое дело.
Напомним, что богослужебный Устав не знает такого жанра песнопений как акафист, за исключением одного случая – акафиста Божией Матери, традиционно служащегося на утрени субботы пятой седмицы Великого поста. Изначально наименование «акафист» – в переводе с греческого языка буквально означает «гимн, при пении которого не сидят» – относилось только к акафисту Богородице. Но в дальнейшем так стали называть отдельный жанр позднейших церковных песнопений, составленных по образцу самого первого и некогда единственного акафиста.
Если мы откроем «стандартную» историю возникновения акафиста Богородице, то увидим, что его введение в богослужение, а, соответственно, и авторство приписывается патриарху Константинопольскому Сергию – будущему еретику-монофелиту. Но, справедливости ради, нужно сказать, что вопрос авторства здесь никак не решен, по той простой причине, что в сохранившихся рукописных вариантах акафиста имя автора не указано. Поэтому, помимо патриарха Сергия, жившего в VII столетии, исследователи называют как более ранних авторов, например, Аполлинария Лаодикийского (IV в.) или преподобного Романа Сладкопевца (VI в.), так и более поздних – гимнографа Георгия Сикелиота (VIII в.), святителя Германа Константинопольского (VIII в.), преподобную Кассию (IX в.) или ее современника святителя Фотия. Существует также мнение, что акафист Богородице имеет не столичное, а сирийское происхождение, хотя эта точка зрения оспаривается.
Канонарь сообщает нам, что в субботу пятой седмицы Великого поста совершается всенощное бдение в честь праздника «Собора Пресвятой Госпожи нашей Богородицы в честном Ее храме во Влахернах», установленного в благодарность Божией Матери за освобождение города «от окружившей его персидской и варварской опасности».
Все разногласия относительно времени происхождения и авторства акафиста Богородице строятся на косвенных свидетельствах – таких как стилистика текста, построение речи и т.п., в которых я вообще не разбираюсь – а вот если говорить о документально подтвержденных фактах, то они нам указывают, что нет источников старше Х века, в которых бы упоминался акафист. Но если мы заглянем в Канонарь чтений Типикона Великой Церкви (речь идет о Софийском соборе Константинополя), – а это как раз десятое столетие – то увидим в нем не только богослужебные указания относительно акафиста, но и причину введения его в Устав.
Итак, Канонарь сообщает нам, что в субботу пятой седмицы Великого поста совершается всенощное бдение (паннихис) в честь праздника, полное название которого выглядит так: «Собор Пресвятой Госпожи нашей Богородицы в честном Ее храме во Влахернах», – а установлен он был в качестве благодарения Божией Матери за то, что Она освободила свой город «от окружившей его персидской и варварской опасности».
Из сказанного должно возникнуть небольшое недоумение: если все перечисленные авторы жили раньше известной документальной фиксации акафиста в Уставе, как же тогда он пелся до Х века, или все-таки он сразу попал на субботу пятой седмицы? Ответ можно найти в самом тексте.
Второй кондак начинается словами: «Ви́дящи Свята́я Себе́ в чистоте́, глаго́лет Гаврии́лу де́рзостно: пресла́вное твоего́ гла́са неудобоприя́тельно души́ Мое́й явля́ется». Как видим, здесь идет речь о событиях Благовещения.
Гораздо более тесно по своему содержанию акафист связан с Рождеством Христовым: «Пою́ще Твое́ Рождество́, – читаем в двенадцатом икосе, – хва́лим Тя вси, я́ко одушевле́нный храм, Богоро́дице: во Твое́й бо всели́вся утро́бе содержа́й вся руко́ю Госпо́дь, освяти́, просла́ви и научи́ вопи́ти Тебе́ всех».
Смотрите также:
Лепта вдовы
Все разногласия относительно времени происхождения и авторства акафиста Богородице строятся на косвенных свидетельствах – таких как стилистика текста, построение речи и т.п., в которых я вообще не разбираюсь – а вот если говорить о документально подтвержденных фактах, то они нам указывают, что нет источников старше Х века, в которых бы упоминался акафист. Но если мы заглянем в Канонарь Типикона Великой Церкви (речь идет о Софийском соборе Константинополя), – а это как раз десятое столетие – то увидим в нем не только богослужебные указания относительно акафиста, но и причину введения его в Устав.
Итак, Канонарь сообщает нам, что в субботу пятой седмицы Великого поста совершается всенощное бдение (паннихис) в честь праздника, полное название которого выглядит так: «Собор Пресвятой Госпожи нашей Богородицы в честном Ее храме во Влахернах», – а установлен он был в качестве благодарения Божией Матери за то, что Она освободила свой город «от окружившей его персидской и варварской опасности».
Из сказанного должно возникнуть небольшое недоумение: если все перечисленные авторы жили раньше известной документальной фиксации акафиста в Уставе, как же тогда он пелся до Х века, или все-таки он сразу попал на субботу пятой седмицы? Ответ можно найти в самом тексте.
Второй кондак начинается словами: «Ви́дящи Свята́я Себе́ в чистоте́, глаго́лет Гаврии́лу де́рзостно: пресла́вное твоего́ гла́са неудобоприя́тельно души́ Мое́й явля́ется». Как видим, здесь идет речь о событиях Благовещения.
Гораздо более тесно по своему содержанию акафист связан с Рождеством Христовым: «Пою́ще Твое́ Рождество́, – читаем в двенадцатом икосе, – хва́лим Тя вси, я́ко одушевле́нный храм, Богоро́дице: во Твое́й бо всели́вся утро́бе содержа́й вся руко́ю Госпо́дь, освяти́, просла́ви и научи́ вопи́ти Тебе́ всех».
На анонсе: К.С. Петров-Водкин. Богоматерь Умиление злых сердец (1914 — 19915)
Find more like this: АНАЛИТИКА
