Из бездны ада в высоту духа. Федор Достоевский

by on 17.11.2011 » Add the first comment.

«Чтоб судить о нравственной силе народа и о том, к чему он способен в будущем, надо брать в соображение не ту степень безобразия, до которого он временно и даже хотя бы и в большинстве своем может унизиться, а надо брать в соображение лишь ту высоту духа, на которую он может подняться, когда придет тому срок…».

Ф.М. Достоевский

О феномене великого писательского таланта Достоевского написаны сотни трудов. В данной заметке мы ограничимся в основном темой, отраженной в заглавии и подзаголовке.

Федор Михайлович Достоевский (30.10.1821 — 28.01.1881) в молодости внешне мало чем отличался от своих сверстников дворянского сословия: родился в Москве в православной семье врача, получил хорошее домашнее образование, поступил в привилегированный пансион, любил Пушкина, Лермонтова, Гоголя, но также и Гомера, Шекспира, Шиллера Вальтера Скотта, Диккенса, Гофмана, Бальзака, Гюго, Жорж Занд. Поступил в Военно-инженерное училище в Петербурге. Родителей потерял еще в юности. После окончания училища в 1843 г. жил на пенсию от опекуна — 5000 рублей в год, что составляло немалую сумму, но Достоевскому ее не хватало на безпорядочную и расточительную жизнь: кутежи и азартные игры.

Однако, в отличие от многих других, Достоевского больно ранило наличие зла в міре. Он с юности отличался повышенной впечатлительностью, чувствительностью к несправедливости и несчастьям, склонностью к драматическому восприятию жизненных ситуаций. Такая эмоциональная окраска первого романа «Бедные люди» (1845) произвела огромное впечатление уже в рукописи на друзей и издателей такого же душевного склада: Григоровича, Некрасова, Белинского. Однако такое душевное требование осуществления немедленной справедливости любой ценой нередко вело молодых людей на опасные бунтарские пути. Сначала Достоевский вошел в кружок Белинского, став его почитателем, правда ненадолго — следующим кумиром уже в 1846 г. стал более радикальный Петрашевский, затем Дуров, в социалистическом кружке которого были уже и революционеры наподобие знаменитого «беса» Нечаева. В «Дневнике писателя» за 1873 г. в главе «Одна из современных фальшей» Достоевский искренне признался: «Нечаевым, вероятно, я бы не мог сделаться никогда, но нечаевцем, не ручаюсь, может быть и мог бы».

Однако будущему великому писателю (без этого он, вероятно, и не стал бы таковым) очень повезло! 23 апреля 1849 г. 27-летний готовивший себя в «социалисты» Достоевский был арестован вместе с 33 другими членами кружка и признан виновным в «умысле на ниспровержение существующих отечественных законов и государственного порядка». Первоначальный приговор суда гласил: «отставного инженер-поручика Достоевского… лишить чинов, всех прав состояния и подвергнуть смертной казни расстрелянием». 22 декабря 1849 г. Достоевский вместе с другими ожидал на Семеновском плацу исполнения смертного приговора, — так пишется в биографиях и энциклопедиях. Но казнь в России применялась тогда лишь в исключительных случаях (даже из декабристов казнили лишь пятерых главарей), и по резолюции Императора Николая I казнь была заменена ему четырехлетней каторгой с последующей сдачей в солдаты.

Достоевский в оковах был отправлен из Петербурга в Сибирь. С 1850 по 1854 гг. вместе с Дуровым отбывал каторгу чернорабочим в Омской крепости. В январе 1854 г. он был зачислен рядовым в армейскую часть в Семипалатинск. В ноябре 1855 г. произведен в унтер-офицеры, затем в прапорщики; весной 1857 г. писателю было возвращено потомственное дворянство и право печататься, с 1859 г. получил разрешение вернуться в Петербург.

Каторга не озлобила впечатлительного молодого социалиста, а стала началом духовного просвещения полученным опытом. Хотя и не сразу: в повести «Село Степанчиково…» (1858) он по инерции прежнего умонастроения позволил себе ядовитую пародию на «Переписку с друзьями» Гоголя (в поучениях Фомы Опискина). Неудача заключенного в Кузнецке первого брака также имела причиной некоторую духовную незрелость тогдашнего Федора Михайловича. Но впечатления от каторги выразились уже в замечательных «Записках из Мертвого Дома» (1860-1862).

После каторжного опыта Сибири, по признанию Достоевского, изменялись «постепенно и после очень-очень долгого времени» его убеждения. Суть этих перемен Достоевский поначалу описал как «возврат к народному корню, к узнанию русской души, к признанию духа народного». В журналах «Время» и «Эпоха» братья Достоевские выступили как идеологи «почвенничества». Тогда это у них было скорее попыткой очертить контуры «общей идеи», найти платформу, которая примирила бы западников и славянофилов, «цивилизацию» и народное начало.

В политической области, скептически относясь к революционным путям преобразования России, Достоевский в полемических статьях отстаивал возможность послереформенного сближения правительства и интеллигенции с народом, их мирного сотрудничества. Эту полемику Достоевский продолжает и в повести «Записки из подполья» (1864) — это его ответ на социалистический роман Чернышевского «Что делать?».

Более точной оценке русского западничества, несомненно, помогли длительные заграничные поездки. В июне 1862 г. Достоевский впервые посетил Германию, Францию, Швейцарию, Италию, Англию, где встречался с Герценом. В 1863 г. последовала новая поездка за границу. Атмосфера западной буржуазной свободы нравов (в сравнении с Россией), поначалу соблазняет и расслабляет русского писателя. В Париже он встретился с «роковой женщиной» социалисткой А. П. Сусловой (будущей женой В. В. Розанова), греховные драматические взаимоотношения с которой получили отражение в романе «Игрок», «Идиот» и других произведениях. В Баден-Бадене, увлеченный, по азартности своей натуры, игрой в рулетку, Достоевский проигрывается «весь, совершенно дотла» — и это означает новые долги. Но этот греховный жизненный опыт писатель тоже преодолевает и перерабатывает в своем все более православном творчестве.

1864 г. принес Достоевскому тяжелые утраты: умерла от чахотки его первая, «сибирская» жена. Личность ее, как и обстоятельства их несчастной взаимнотерзающей любви, отразились во многих произведениях Достоевского (в частности, в образах Катерины Ивановны — «Преступление и наказание» и Настасьи Филипповны — «Идиот»). Затем умер брат. Умер близкий друг Аполлон Григорьев. После смерти брата Достоевский взял на себя издание отягощенного большим долгом журнала «Эпоха»; но резкое падение подписки ввело его в долги, которые он смог выплатить лишь к концу жизни. С целью заработка Достоевский заключил контракт на новые еще не написанные произведения.

Возможно, не только по причинам заграничного лечения, но для лучшего творческого состояния Достоевскому была необходима некоторая отстраненность от описываемой русской жизни, когда она издалека ностальгически видится острее (прекрасный пример этому — И.А. Бунин в эмигрантский период). В июле 1865 г. Достоевский вновь надолго выехал в Германию, в Висбаден, где задумал роман «Преступление и наказание». В этом произведении талант Достоевского очень зримо приобретает то высокое православное измерение, каким он и входит в русскую классическую литературу. В сущности, учитывая личную биографию писателя, это роман об основной нравственной проблеме социализма: если есть Бог, то «счастливое будущее» достижимо не любой ценой. Эта тема христианского опровержения социализма как преступления красной нитью пройдет через все последующие великие романы Достоевского.

В 1866 г. истекающий срок контракта с издателем вынудил Достоевского одновременно работать над двумя романами — «Преступление и наказание» и «Игрок». Для ускорения работы над романом Достоевский приглашает стенографистку, которая вскоре становится его второй женой. Новый брак был удачен. Супруги целых четыре года — с апреля 1867 до июля 1871 г. живут за границей (Дрезден, Баден-Баден, Женева, Вена, Милан, Флоренция). Там в 1867-1869 гг. Достоевский работает над романом «Идиот» (основная идея, с нашей точки зрения, опять-таки связана с христианским опровержением социалистической утопии: падший мір лежит во зле, и даже нравственно совершенный человек в таком міре воспринимается «идиотом» и трагически несовместим с ним; одними социальными реформами этой проблемы не решить). В Женеве посещает устроенный социалистами-антихристианами (Бакунин и др.) «Международный конгресс мира», который дает ему материал для будущего романа «Бесы». И впадает в новый соблазн игры на рулетке, проигрывая все деньги (катастрофическое невезение в игре, видимо, тоже попускается Богом для научения раба Божия Феодора «от обратного»). Первый ребенок от нового брака умирает.

Непосредственным толчком к созданию романа «Бесы» (1871-1872) послужило «нечаевское дело» революционеров-сатанистов. Деятельность тайного общества «Народная расправа», убийство пятью его членами шестого с целью кровавой круговой поруки — вот события, легшие в основу «Бесов» с учетом собственного «революционного» опыта писателя. Не только нечаевцы, но и деятели 1860-х, либералы 1840-х гг., Т. Н. Грановский, петрашевцы, Белинский, В. С. Печерин, А. И. Герцен, даже декабристы и П. Я. Чаадаев попадают в пространство романа, отражаясь в разных персонажах. Постепенно роман перерастает в критическое изображение общей болезни сатанинского «прогресса», переживаемой Россией и Европой. Герой романа Шигалев, создатель новой системы устройства міра, говорит: «Выходя из безграничной свободы, я заключаю безграничным деспотизмом». Одна десятая часть человечества получает свободу личности и безграничное право над остальными девятью десятыми, которые превращаются в стадо, которое управляется методом Великого Инквизитора. Итак, «социализм» нужен лишь для свержения старого строя в целях Нового мірового порядка, завершение этого процесса в его главной цели мы видим воочию в наши дни.

В июле 1871 г. Достоевский с женой и дочерью (родившейся за границей) возвратились в Петербург. В декабре 1872 г. он соглашается принять на себя редакторство газеты-журнала «Гражданин», в котором осуществил давно задуманную идею «Дневника писателя» (очерки политического, литературного и мемуарного жанра). Эти тексты открывают нам Достоевского как прозорливого политика, прекрасно разбирающегося в міровой расстановке сил и в возложенной Богом на Россию вселенской миссии удерживающего (хотя он и не использует эти понятия, а более расплавчатые).

В связи с ухудшением здоровья (усилившейся эмфиземой легких) в июне 1874 г. Достоевский уезжает для лечения в Бад Эмс и повторяет поездки туда в 1875, 1876 и 1879 годах. В середине 1870-х гг. писатель печатает в «Отечественных записках» свой новый роман «Подросток» — своего рода «Отцы и дети» Достоевского; личность и міровоззрение героя формируются в обстановке надвигающегося «прогресса» — «всеобщего разложения» и распада устоев общества. Из анализа черновиков этого романа видно, что прототипом главного героя — Версилова (отец подростка) — служили Чаадаев и Герцен.

В конце 1875 г. Достоевский вновь возвращается к «Дневнику писателя» (1876 и 1877), имевшему большой успех и позволивший писателю вступить в прямой диалог с читателями-корреспондентами. В «Дневнике» выразились мнения о важнейших явлениях европейской и русской общественно-политической и культурной жизни, социальные, политические, религиозные проблемы. Большое место в «Дневнике» занимают попытки писателя предугадать облик «наступающей будущей России честных людей, которым нужна лишь одна правда». В «Дневнике писателя» вызревали идеи и сюжет его последнего романа. В конце 1877 г. Достоевский объявил о прекращении «Дневника» в связи с намерением заняться «одной художнической работой, сложившейся… в эти два года издания «Дневника» неприметно и невольно».

В 1878 г. после смерти любимого сына Алеши Достоевский совершает поездку в Оптину пустынь, где беседует со старцем Амвросием. («Кающийся», — сказал о писателе старец.) Из всего этого и рождаются «Братья Карамазовы» — итоговое произведение писателя о проблеме теодицеи (существования зла в несовершенном міре, созданном совершенным и любящим Богом). История Карамазовых, как писал автор,- это не семейная хроника, а «изображение нашей современной действительности, нашей современной интеллигентской России». Философия и психология «преступления и наказания», «социализма и христианства», извечная борьба «Божьего» и «дьявольского» в душах людей, традиционная для классической русской литературы тема «отцов и детей» — таковы основные проблемы романа. Как и показ того, что социализм эти проблемы решить не способен.

В последние годы жизни возрастает популярность Достоевского. В 1877 г. он был избран членом-корреспондентом Петербургской Академии наук. В мае 1879 г. писателя пригласили на Международный литературный конгресс в Лондон, на сессии которого он был избран членом почетного комитета Международной литературной ассоциации.

В 1880 г. Достоевский на открытии памятника Пушкину выступает со знаменитой речью о Пушкине с анализом всечеловеческой миссии России для братского единения всех людей. Речь отразила самые благородные христианские черты русской души (на которых потом паразитировал интернационалистический коммунизм) и нашла всероссийский отклик, став важным историческим событием. Однако «эта пламенная вера его [во «всесветное единение во имя Христово»] еще не нашла ясных образов и носила хилиастический оттенок. Сущность же идеи всеобщей апостасии и тайны реального пришествия антихриста Достоевский себе еще не уяснил» (проф. И. М. Андреев). Это очевидно и в его суждениях по еврейскому вопросу: откровенных, но не учитывающих православную эсхатологию.

Затем писатель работает над первым выпуском возобновленного «Дневника писателя», планирует вторую часть „Братьев Карамазовых», где появились бы почти все прежние герои…».

В декабре 1880 г. Достоевский лично преподносит роман «Братья Карамазовы» Наследнику, будущему Императору Александру III.

В ночь с 25 на 26 января у Достоевского пошла горлом кровь. Днем 28 января Достоевский попрощался с детьми, в 8 часов вечера он скончался. 31 января 1881 г. при огромном стечении народа состоялись похороны писателя в Александро-Невской лавре в Петербурге.

Как можно видеть из биографии Достоевского, из множества опубликованной мемуарной литературы о нем — он далеко не святой. Он в житейском смысле, обычный грешный человек, и лишь его Богом данный талант и известность высвечивают дотошно его личную жизнь прожекторами критиков, литературоведов, часто враждебного толка (по понятным причинам). Но Достоевский сумел не только преодолеть свои личные грехи покаянием, но и разоблачить главный сатанинский исток подобных грехов, в том числе общественно-политических (социализм) в своем гениальном творчестве. Ищущим некоего идеально справедливого «социализма», но не учитывающим действие с міре сил зла, неподвластных нам, он оставил завещание в последнем выпуске «Дневника писателя» (январь 1881), вышедшем посмертно:

«Вся глубокая ошибка их [социалистов] в том, что они не признают в русском народе — Церкви… Не в коммунизме, не в механических формах заключается социализм народа русского: он верит, что спасется лишь в конце концов всесветным единением во имя Христово. Вот наш русский социализм».

Такой итог своей жизни, найденный «от обратного», раб Божий Феодор оставил и своим бывшим соратникам-революционерам, и будущим.

+ + +

Достоевский о русском народе

«Чтоб судить о нравственной силе народа и о том, к чему он способен в будущем, надо брать в соображение не ту степень безобразия, до которого он временно и даже хотя бы и в большинстве своем может унизиться, а надо брать в соображение лишь ту высоту духа, на которую он может подняться, когда придет тому срок. Ибо безобразие есть несчастье временное, всегда почти зависящее от обстоятельств, предшествовавших и преходящих, от рабства, от векового гнета, от загрубелости, а дар великодушия есть дар вечный, стихийный дар, родившийся вместе с народом и тем более чтимый, если и в продолжение веков рабства, тяготы и нищеты он все-таки уцелеет неповрежденный, в сердце этого народа».

«Назначение русского человека есть безспорно всеевропейское и всемірное. Стать настоящим русским, стать вполне русским, быть может, и значит только — стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите». И Достоевский спрашивал: не в том ли задача России, чтобы «внести примирение в европейские противоречия уже окончательно, указать исход европейской тоске в своей русской душе, всечеловечной и всесоединяющей, вместить в нее с братской любовью всех наших братьев, а в конце концов, может быть, и изречь окончательное слово великой, общей гармонии, братского окончательного согласия всех народов по Христову Евангельскому закону?».

«Смирение — самая страшная сила, какая на свете только может быть».

«Православный воин»

Поделитесь с друзьями:
  • Добавить ВКонтакте заметку об этой странице
  • Мой Мир
  • Facebook
  • Twitter
  • LiveJournal
  • В закладки Google
  • Google Buzz

Find more like this: АНАЛИТИКА

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *