Дневники – пища твёрдая

Сегодня память замечательного святого, которого я очень люблю. Одним из важнейших событий прошедших 30 лет нашей церковной жизни я считаю публикацию полного корпуса Дневников св. Иоанна, которые он вёл на протяжении более 50 лет. Эти дневники – потрясающий и правдивейший документ подлинной внутренне-христианской жизни человека, помещённого в определённую церковную среду (и ограниченного ею). Это непрестанная исповедь, самонаблюдение, откровение помыслов пред Богом. Сразу видно, насколько одинок был св. Иоанн. Дневники – его единственный собеседник.

Очень многих Дневники смущают. Основные претензии – св. Иоанн из года в год пишет одно и то же. Он осуждает своих домочадцев и коллег по священническому цеху; он объедается; он гневается на нищих и бьёт их. В этом он кается и получает прощение от Бога, мир и благодать. Но! пятьдесят лет одно и то же! Хождение по кругу! никакого развития! Одна и та же бытовуха, одни и те же немощи и грехи – какая же это святость?

Давайте разберёмся. Во-первых, именно такова духовная жизнь и есть. В ней главное – какую меру кому даёт Господь. Выше этой меры своими силами не прыгнешь, и чтобы преодолеть те или иные немощи, нужно давать место Богу и принимать волю Его о себе, а не «улучшать» себя своими само-действиями. Своими силами не получается. Но наша православная дидактика настраивает нас на второе, а не на первое. Не будучи наученным этому, православный человек всю жизнь мучается и направляет свою энергию по кругу. Не избежал этого и св. Иоанн.

Далее. Вглядимся в его характер и его жизнь. Из очень бедной семьи, в детстве голодал (отсюда повышенное внимание к еде и красочное описание хороших яств, чем весьма соблазняются критически настроенные читатели). По природе раздражительный. Не очень интеллектуальный, но чрезвычайно утончённый душевно.

Женился «по традиции», чтобы получить священническое место. Жил с женой девственной жизнью. Это опять предмет яростных укоров св. Иоанна: «сделал несчастной женщину, изувер!», и т.п. Но это их совместное решение. А потом из Дневников видно – о-го-го, что за семейка была со стороны жены! Все хороши. Только детей тут и не хватало… в общем, это очень важный фактор: св. Иоанн в течение полувека жил в постоянно нервозной, очень тяжёлой семейной обстановке.

Теперь церковное служение. Я сам служу, и могу понять это изнутри. Св. Иоанн всё время пишет, что осудил настоятеля, разгневался на диакона, сурово выговорил певчим, раздражался на то и на другое, особенно злился на нищих, драл их за волоса… кается в этом, через день опять впадает в то же, опять кается, укоряет себя, что не может потерпеть, мирно относиться ко всему и т.п. «Вот-вот!» – кричат критики. «Что же это за святой? смириться не может! и так из года в год!»

Смотрите. Настоятель, постоянно шпыняющий подчинённых и распределяющий доходы в свою пользу, равнодушный ко Христу и к ближним, тяжёлый человек. Дьякон, приходящий с тяжкого похмелья сослужить св. Иоанну (а то и просто не приходящий). Наглый певчий на клиросе… это всё «вышибает» служащего благоговейного священника помимо его воли и всех его благих желаний. Это невыносимая церковная обстановка. Её не перетерпливать надо, а принимать церковные дисциплинарные меры, на что они и существуют. Но это было не во власти св. Иоанна, и ему приходилось изо дня в день всё это нести. Привыкнуть к этой субкультуре истинному христианину невозможно – в ней нет Бога. А кто имел дело с толпой нищих – а тут ещё не дающих проходу каждый день на протяжении пятидесяти лет! – тот может понять св. Иоанна.

Плюс ко всему, Кронштадт – очень тяжкий город, крайне неблагополучный социально. (Вспомним вызывающую просто изумление огромную благотворительную деятельность св. Иоанна – дома трудолюбия, общества трезвости и т.д.). Климат тоже неприятный…

Итак, что мы видим? Помещённый в постоянно действующие неблагоприятные условия как в семье, так и в церкви, св. Иоанн постоянно пробивается через всё это ко Христу. И Христос пробивается к нему и дарует ему прощение прегрешений, благодатный мир и Самого Себя – несмотря на вот всё это. Это и есть главное содержание дневников св. Иоанна. Обращает на себя внимание, что великий, бесспорный, тысячекратно задокументированный дар чудес и исцелений почти совсем не отражается в Дневниках. Св. Иоанн совсем на это не смотрит, вся его забота – восстановление общения со Христом и пребывание в Нём, вот именно в данных постоянно противоречащих жизни во Христе обстоятельствах, от которых ну никуда не деться.

И ещё важный момент. Я уже сказал про субкультуру. Конечно, св. Иоанн воспитан в ней, пребывал в ней, окован ей, ничего другого, кроме неё, не знал. А в церковно-приходской субкультуре невозможен иной способ существования, как только и ходить по кругу. Чтобы перестать ходить по кругу, нужно внутренне освобождаться от субкультуры. Это св. Иоанн и делал интуитивно. Но тут его подстерегал «второй уровень» субкультуры (как слои псевдореальности у Станислава Лема в «Футурологическом конгрессе»). Бытовое православие устроено герметически: любое внешнее воздействие оно отторгает. «Смотрите, вот книжка, в которой написано, и доказано из Писания, что наше внешнее богослужение всё же не равно богообщению, и что Бог пророков и апостолов – вовсе не храмовое божество!» «А кто написал эту книжку? протестант? И речи быть не может, чтобы её даже открыть. У нас внутри вся полнота истины, и аминь, во́веки веком». Духовно св. Иоанн чувствовал это. Но в силу субкультуры не мог в этом себе признаться, не говоря уже о том, чтобы пойти дальше. Мы найдём сотни мест в Дневниках, когда он убеждает себя: наше богослужение – это вершина, самое оно-оно, не то, что у лютеран… и т.д. Забивает свои собственные сомнения – более чем законные, плод которых мог бы как раз (я думаю) и дать ему больший мир и внутреннее развитие…

Ну и заодно скажу, что под старость, с естественным ослаблением когнитивных функций, св. Иоанн, к сожалению, дал втянуть себя в политику (интересно и характерно – это началось именно тогда, когда его общероссийская слава и почитание «отменили» вышеназванные скорби). Это отражается в Дневниках последних лет – но отражается своеобразно: он так или иначе приходит к тому, что враги всё же не во вне, а внутри его. Помню одно место (не могу буквально его сейчас привести), когда он ругался-ругался на «либерализм»… а через несколько строк пишет: «Нет, я неправ, Господи, вразуми меня. Самый мой главный враг – это я сам, моё немирное, озлобленное сердце».

Конечно, Дневники – твёрдая пища. Но кто хочет понять, как там «внутри святых» происходит – непременно надо их читать.