Церковная реформа Петра I. Причины и следствия

Церковная реформа имп. Петра I была вызвана целым рядом причин. Среди них — желание упразднить церковную оппозицию, рассматривавшую вводимые Петром новшества как «поганство», симпатии царя к западной, протетстантской системе государственно-церковных отношений, по образцу которых была скроена его церковная реформа и кое-что другое. Но главное в том, что Петр хотел наконец завершить процесс подчинения Церкви государству, который шел при его предшественниках. Старый Московский порядок уже не соответствовал политическим видам правительства, то, что подходило для «теократического» царизма времен московского патриаршества уже не соответствовало европейскому абсолютизму, который создавал в России Петр Великий. Царь Петр хотел заставить духовенство всецело служить интересам правительственной политики, подчинить его интересы — интересам государственным, а в идеале — слить их воедино в некую «симфонию». Отсюда создание Духовной коллегии (Синода), фактически идентичного другим государственным учреждениям, отсюда — обязательство архиереев особой присягой и т.д.

Говорят, что мотивом Петра в его преобразованиях будто был секуляризм. Что это такое? Секуляризм, расцветший в своем классическом виде во Франции с 18 столетия, представляет собой особое учение, я бы сказал даже мировоззрение, согласно которому общество и государство должны существовать не соотносясь с религиозной верой. Церковные и государственные структуры должны быть при таком положении не пересекающимися, но параллельными. Если так, то очевидно, что упразднение патриаршества и создание Синодальной системы никак не соотносится с принципом секуляризма. Петр инкорпорировал церковную организацию в государственную машину, сделал ее «ведомством православного вероисповедания». Какой уж тут секуляризм?

.

Утвержденная Петром система государственно-церковных отношений, несмотря на преимущества в делах церковного управления коллегиальной формы по сравнению с единоличной, фактически упразднила принцип соборности. Соборность в Православной Церкви очень далека от папизма и его противоположности — цезарепапизма. В своем классическом виде она восторжествовала на Поместном Соборе 1917/18 гг. Отсутствие соборности неизбежно приводит к «болезням» церковного организма, которые дали о себе знать в синодальный период и позволили Ф.М. Достоевскому сделать вывод о «параличе» Русской Церкви.

Еще одно трагическое последствие государственной политики в отношении Церкви, завершенной Петром актом 1721 г., состоит в упразднении церковной свободы. Свобода эта опять-таки не должна пониматься как всевластие епископов и клириков в церковных делах. Последнее скорее напоминает клерикализм…

Впрочем, справедливости ради надо сказать, что в «Московский» период своей истории наша Церковь наряду со своей «государственнической миссией», сделала все для того, чтобы добровольно отдать эту свободу в руки сильных мира сего.

“Ложь Синодального периода” состояла в том, что Церковь относилась к государству с позиции византийского помазания на царство. Император в этом случае становился царем-христианином, а власть его ограничивалась нормами евангельского закона. Следовательно, сам факт помазания означал ограничение царских полномочий определенными правилами. Власть, однако, рассматривала помазание как предоставление ей особых прав и полномочий в церковных делах. На это в свое время справедливо обратил внимание протопр. А. Шмеман. Помазание на царство нельзя рассматривать как предоставление царю прав верховного правителя над Церковью. Именно об этой стороне “симфонического устройства”, начиная с Петра Великого, менее всего думали русские государи, смотревшие на Церковь как на свою вотчину, в которой они имели “право” судить и рядить всех по своему “крайнему разумению”.

Я бы обратил внимание еще на одно сторону «противоречивости» действий церковной иерархии синодальной эпохи. Творец Регламента 1721 г. архиеп. Феофан (Прокопович) последовательно отстаивал идею царского абсолютизма и фактически уравнял положение духовных и светских лиц и в их подчиненном положении самодержцу. Однако сам Феофан позднее пытался смягчить ту форму существования Церкви, которую он же и создал. Достаточно вспомнить его предложение об учреждении в Синоде «непременных» (сиречь постоянных) членов, не зависимых от назначения обер-прокурора. Позднее Преосв. Амвросий (Юшкевич) и Арсений (Мацеевич) ходили к государыне с просьбой восстановить патриаршество. Некоторые предложения м. Филарета (Дроздова) были направлены на создание в России митрополичьих округов, которые де-факто ограничивали бы власть Синода, где хозяйничал обер-прокурор. Коротко говоря, архиереи были недовольны своим служилым положением в государстве, но при этом они исправно воспевали самодержавную форму правления, раболепствовали перед властью. Это ли не раздвоение?

Именно этот вопрос задал участникам регионального этапа Рожд. чтений в нашем викариатстве Преосв. м. Феогност (Гузиков). Я постараюсь кратко ответить на него.

.

А если все-таки в нашей стране вновь в каком-то, пусть и смягченном виде, утвердится закрепленная Петром I система, хотя бы и снабженная атрибутами московского патриаршества, нас (церковников) ожидает октябрь 1917 г. Это закон исторического развития и никакие подновления церковного фасада не спасут здание от обрушения. Да сохранит Господь нашу Поместную Церковь от повторения роковых ошибок прошлого.