Полигон русской святости

by on 05.09.2011

Марина  Бирюкова, Православие и современность

05.09.2011

Добраться до русской Голгофы очень просто: Москва, метро «Бульвар Дмитрия Донского», автобус №18, до конца. На повороте синий указатель: «Памятник истории — Бутовский полигон». Две бабушки в автобусе крестятся на указатель: это первое свидетельство истинного, сердечного почитания подвига русских новомучеников, которое я наблюдаю.

Автобус останавливается возле нового белокаменного храма и огромного Поклонного креста, сделанного в Соловецкой кресторезной мастерской. Сам полигон — чуть поодаль. Поверх бетонного забора по-прежнему колючая проволока, но ворота настежь. Маленький бревенчатый храм, звонница. Березы — их корни пробираются среди человеческих костей. Фотовитрина: сотни лиц. Мужчины и женщины, старики и юноши, художники и ученые, священники и крестьяне, архиереи и приходские старосты… Ниже — таблица: количество расстрелов на полигоне по месяцам. В декабре почему-то пик: план закрывали?..

В расстрельном списке полигона — 20 тысяч 761 человек. Но это далеко не полный список, это только за 37-38 годы. Есть все основания полагать, что расстреливать на этом полигоне начали в 35-м, но тогда еще не в таких масштабах, потому и ямы копали вручную. А в 37-м пустили экскаваторы. На сей день на территории бывшего полигона НКВД в Бутово обнаружено 13 хаотично расположенных рвов. Первый из них вскрыли еще в середине 90-х, после официальной передачи этой территории Церкви. Общину бутовского храма благословил на эти скорбные труды Святейший Патриарх Алексий. Ров длиной более ста метров был заполнен костями — до половины; значит, когда это были не скелеты, а тела, он был заполнен до краев. Кроме костей, были остатки одежды и обуви. Поверх всего этого лежали вывернутые наизнанку резиновые перчатки — вы догадываетесь, как они туда попали?

Протоиерей Кирилл Каледа — настоятель храма во имя святых новомучеников и исповедников Российских на Бутовском полигоне. Где-то здесь, в этих рвах — кости его деда, священномученика Владимира Амбарцумова. Расстрелянный священник Владимир Амбарцумов — кровный отец его матери, Лидии Амбарцумовой-Каледы (в конце жизни — инокини Георгии), и духовный отец его отца, протоиерея Глеба Каледы. Такое вот родство, кровное и вместе духовное.

Протоиерей Кирилл Каледа родился 7 июля 1958 г. в г. Москве, в верующей православной семье. Отец, профессор протоиерей Глеб Каледа, доктор геолого-минералогических наук, в 1972 г. был тайно рукоположен в священники, в 1990 г. вышел на открытое служение, был настоятелем храма в Бутырской тюрьме. Мать, Лидия Владимировна Каледа,- дочь священномученика Владимира Амбарцумова, расстрелянного в Бутове 5 ноября 1937 г.

В 1975-80 гг. обучался на геологическом факультете МГУ, по окончании которого до середины 1990-х гг. работал научным сотрудником в Геологическом институте Российской Академии наук. Кандидат геолого-минералогических наук, автор целого ряда научных работ.

В 1994 г. избран председателем приходского совета общины, трудами которой построен храм во имя святых новомучеников и исповедников Российских в Бутове. В 1996 г. рукоположен во диаконы, а в 1998 г. — во иереи и назначен настоятелем храма на Бутовском полигоне. Принимает активное участие в благоустройстве и сохранении памятника истории «Бутовский полигон», автор ряда статей по истории полигона. Член Постоянной Межведомственной комиссии Правительства Москвы по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий, член редакционного совета книги-памяти «Бутовский полигон».

В 2000 г. награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, в 2007 г. — орденом благоверного князя Даниила III степени. В 2008 г. возведен в сан протоиерея.

Женат, имеет двух детей.

— Я благодарен Богу и моим родителям,- говорит отец Кирилл,- за то, что мы, их дети, с детства жили в атмосфере, создаваемой исповедниками. Родители никогда не скрывали от нас, что наш дедушка был священником и пострадал за веру. Мы не знали обстоятельств его смерти и в конце наших детских молитв всегда добавляли: «Господи, помоги нам узнать, где и как умер дедушка Володя». Память о нем в нашем доме была священна. К нам часто приходили друзья дедушки, какие-то другие люди, прошедшие через тюрьмы и лагеря. И мы росли в этой обстановке. Только теперь, когда это время безвозвратно ушло, и люди ушли тоже, я понимаю, какое счастье даровал нам Господь: к нам в дом приходили, и мы сами ходили в гости к людям, которые, несомненно, были святыми, хотя никогда не будут прославлены. От них исходил свет. Этот свет они стяжали, пройдя страшные испытания. Благодаря этим людям я заранее знал, что даже если я когда-то упаду — всякий человек ведь может упасть — меня не выбросит из Церкви, потому что ее духовная жизнь всегда будет для меня совершенно объективной реальностью, очевидностью. Я видел этот подвиг исповедания веры, совершаемый простыми, обычными людьми.

Долгие годы мы все думали, что дед умер где-то в лагере. Так нам сообщили, и даже документ выдали ложный. Мы надеялись найти свидетелей, тех, кто видел его там. Но время шло, потенциальных свидетелей становилось все меньше и меньше. Мы уже теряли надежду. Но в конце концов наши молитвы сбылись.

— Как же это произошло?

— Через Варвару Васильевну Черную — внучку расстрелянного в Бутово митрополита Серафима (Чичагова), впоследствии монахиню Серафиму — списки расстрелянных в Бутово (см. нашу справку.- Авт.) передали митрополиту Коломенскому и Крутицкому Ювеналию, а он вручил их Святейшему Патриарху Алексию. Тот сразу выразил желание помолиться на этом месте и принял решение — со временем выстроить на Бутовском полигоне храм-часовню. Но сначала здесь был установлен Поклонный крест. Приехав на освящение этого креста, я встретился с Антониной Владимировной Комаровской, отец которой, граф, художник Владимир Алексеевич Комаровский, был расстрелян по одному делу с моим дедом. Антонина Владимировна уже знала, что ее отец проходит по Бутовскому списку. Немного позже мы нашли там и деда…

Установление факта массовых расстрелов на полигоне НКВД в Бутово — результат объединенных усилий сотрудников госбезопасности, которым в начале 1990-х гг. была поручена работа по реабилитации жертв политических репрессий, и общественности. Группой, которую возглавлял начальник подразделения Центрального архива МБ РФ подполковник Олег Мозохин, были найдены документы, свидетельствующие о массовых захоронениях в Москве. Параллельно материалы о братских могилах в Бутово стал публиковать журналист Александр Мильчаков, сын репрессированного в 1930-х гг. первого секретаря ЦК ВЛКСМ. Свой вклад в обретение бутовских расстрельных списков внесло общество «Мемориал» и члены группы, возглавляемой Михаилом Миндлиным — когда-то железным большевиком, «двадцатитысячником», а затем колымским зэком. Тогда же выяснилось, что среди бутовских жертв очень много священников, монашествующих, архиереев Русской Православной Церкви, а также мирян, осужденных, по сути, за твердое стояние в вере. Члены группы Миндлина — люди, в большинстве своем далекие от Православной Церкви,- понимали, как важно обратить ее внимание на бутовские списки. Список, в котором значилось 250 имен, был передан Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II. В мае 1994 г. по благословению Святейшего Патриарха на полигоне был установлен Поклонный крест с надписью: «На месте сем будет сооружен храм в честь новомучеников и исповедников Российских… за веру и правду жизнь свою здесь положивших и мученическую кончину здесь принявших».

Осенью 1994 г. была зарегистрирована община храма во имя святых новомучеников и исповедников Российских; она состояла в основном из людей, находившихся в родстве с казненными. Председателем приходского совета стал внук расстрелянного в Бутове священника Владимира Амбарцумова Кирилл Каледа. В том же году территория захоронений была передана Церкви.

На момент передачи территория Бутовского полигона выглядела совсем не так, как сейчас: она плотно заросла кустарником и бурьяном, прямо на рвах стояли сараи местных жителей. Община привела территорию в порядок и нашла средства на строительство храма.

В алтаре бревенчатого храма хранится странная, на первый взгляд, реликвия: обычный женский платок, дешевый, цветастый, и не 30-х годов, а гораздо более позднего производства. Этот платок — лепта бутовской вдовы. Вот что рассказал об этой лепте отец Кирилл:

— Когда мы с моими родителями второй раз приехали на полигон, к Поклонному кресту, и служили здесь панихиду, к нам подошла старая женщина, у которой здесь, в Бутове, был расстрелян муж. Она сохранила память о нем и сделала символическую могилу на кладбище города Видное, где жила. Когда она узнала, что муж погиб именно здесь, она решила приехать сюда и взять горсть земли, чтобы положить эту землю на могилу. Сколько ей было лет, если в 37-м она была уже замужем?.. Автобусы на полигон тогда не ходили, от платформы Бутово больше полутора километров, но она дошла. Звали ее Татьяна, мужа — Владимир, фамилии не знаю… Очень неожиданно она достала из сумки платок — пестрый такой, что-то рыжее, черное, зеленое — и протянула мне со словами: «Это вам в храм». Но какое применение этому платку мы могли найти в храме? Это было совершенно непонятно. Я хотел было уже отказаться, но, увидев лицо этой женщины, понял, что платок у нее нужно взять…

(В храмах ведь почти всегда лежат платки — для женщин, у которых платка с собой не оказывается, чтоб они могли соблюсти традицию и войти в храм с покрытой головой. Отдавая платок «в храм», престарелая женщина имела в виду, скорее всего, именно такое, более чем скромное его применение.- Авт.)

— А вечером того же дня,- продолжает отец Кирилл,- пришло четкое осознание: храм надо строить немедленно, потому что такие, как эта вдова, долго ждать не могут. К тому времени выяснилось, что у многих московских священников — у отца Димитрия Смирнова, у отца Андрея Лоргуса — здесь захоронены родственники. Мы собрали подписи и пошли к архиепископу Истринскому, викарию Московской епархии Арсению…

Вот так здесь, в Бутово, все начиналось, так закладывался первый маленький деревянный храм.

Новый каменный храм — двухэтажный. В притворе его нижней части, нижнего храма, своего рода крипты, вас встретят страшные снимки — вскрытые бутовские рвы, о которых говорилось выше — и витрины, где под стеклом — остатки одежды и обуви казненных. Когда же вы войдете в храм, вас будто обс

Поделитесь с друзьями:
  • Добавить ВКонтакте заметку об этой странице
  • Мой Мир
  • Facebook
  • Twitter
  • LiveJournal
  • В закладки Google
  • Google Buzz

Find more like this: АНАЛИТИКА

Обсуждение закрыто.