Пророчества святителя Игнатия

by on 12.05.2023 » Add the first comment.

13 мая – память святителя Игнатия (Брянчанинова), еп. Кавказского и Черноморского (1867).

Наиболее полная картина духовного состояния Российской Церкви – ее иерархии, духовенства, монашества, церковного народа в целом – представлена в сочинениях, особенно в письмах, святителя Игнатия (Брянчанинова)...

Оценки, данные им этому состоянию, звучат грозными пророчествами о неминуемой в случае бездействия катастрофе. «Судя по духу времени и по брожению умов, – пишет св. Игнатий, – должно полагать, что здание Церкви, которое колеблется уже давно, поколеблется страшно и быстро. Некому остановить и противостать. Предпринимаемые меры поддержки заимствуются из стихии мира, враждебного Церкви, и скорее ускорят падение ее, нежели остановят»[i]

Впрочем, святитель Игнатий предвидел для России возможность и другого, еще более страшного бедствия. Он предсказывал ей необыкновенное государственно-политическое могущество, благодаря которому она в конце концов возобладает над всем миром… Но, согласно контексту его мысли, это будет только земное, а не духовное могущество – могущество без Христа, вопреки Его воле. При этом русское церковное здание сможет не только устоять, но и достичь небывалого земного величия. Однако сама Церковь Христова уже покинет его.

Близящееся падение здания Церкви св. Игнатий объясняет прежде всего крайним оскудением истинных христиан – причастников благодати Святого Духа[ii]. Дух Божий, удерживающий мир от распада, не находит на земле чистых сосудов для вселения, и мир начинает разрушаться. «Время страшное! Решительно оскудели живые органы Божественной благодати»[iii]. «В высших пастырях ея (Российской Церкви) осталось слабое, темное, сбивчивое, неправиль­ное понимание по букве, убивающей духовную жизнь в христианском обществе, уничтожающей христианство, кото­рое есть дело, а не буква»[iv].

Живые носители благодати до крайности умалились и в среде российского монашества. Без благодатного руководства монастыри из пристаней спасения превратились, по большей части, в пучины погибели, «в пропасти безнравственности и нечестия»[v]. Вместо благодатных руководителей, «в облачении их явились волки: обманывают и губят овец. Это понять необходимо, но понимают немногие»[vi].

Крайне бедственное в духовном отношении состояние монастырей служит, как считает св. Игнатий, вернейшим признаком их скорого разрушения. «С внутренним оскудением и падением монашества неизбежны удары по монастырям извне»[vii]. И хотя на первый взгляд положение монашества может показаться самым благополучным, однако за этим внешним благополучием скрываются признаки упадка и разложения. Составляя представления о современном монашестве, нужно руководствоваться не плотским мудрованием, а духовным разумом. «Мнение разгоряченное слепцов, которые все видят в цветущем виде, не должно иметь никакого веса»[viii]. Действительное положение монастырей «подобно весеннему снегу в последних числах марта и первых апреля: снаружи снег как снег, а под низом его повсюду едкая весенняя вода: она съест этот снег при первой вспомогательной атмосферической перемене. Важная примета кончины монашества – повсеместное оставление внутреннего делания и удовлетворение себя наружностью напоказ. Весьма часто актерской наружностью маскируется страшная безнравственность. Истинным монахам нет житья в монастырях от монахов актеров. За такое жительство, чуждое внутреннего делания, сего единого средства к общению с Богом, человеки делаются непотребными для Бога, как Бог объявил допотопным прогрессистам»[ix].

Незадолго до своей кончины святитель Игнатий (Брянчанинов) оценивал состояние современных ему российских монастырей еще более сурово:

«У нас монастыри в крайнем упадке. Повторяем: они извращены. Вступают в них личности почти исключительно из черни, занимаются они исключительно телесным подвигом, почти всегда бесплодно или с плодами ложными, приняв средство и пособие за цель и сущность.

Но и телесный подвиг сделался ныне редкостью: ныне монастыри обратились в пристанища разврата[x], местами открытого, местами прикрываемого лицедейством, в места ссылки, в места лихоимства и прочего разнообразного злоупотребления.

Такими сделала их каста, смотрящая на них, как на свои аренды, ненавидящая и презирающая их, испражняющаяся в них одними своими исчадиями, нетерпимыми в среде мира по причине необузданного разврата этих исчадий»[xi].

Однако не следует рассматривать упадок монашества изолировано от общего духовно-нравственного упадка, в котором пребывает русский народ в целом. Оскудение монашества, «являющегося барометром по отношению ко всему христианскому обществу»[xii], необходимо связывать со всеобщим охлаждением к вере и повсеместным усилением безнравственности. «Печально – современное религиозное и нравственное направление народа»[xiii], – признается св. Игнатий. «…Предсказанное в Писании совершается: охлаждение к вере объяло и наш народ, и все страны, в которых доселе держалось Православие»[xiv]. «Очевидно, что отступление от веры православной всеобщее в нашем народе. Кто открытый безбожник, кто деист, кто протестант, кто индеферентист, кто раскольник. Этой язве нет ни врачевания, ни исцеления»[xv].

Это отступление от подлинно христианских начал примечал св. Игнатий и в духовных учебных заведениях Российской Церкви. По его свидетельству, в академиях, семинариях и духовных училищах христианство преподается только по букве, мертвящей и убивающей, и потому из недр их выпускаются одни только, за редчайшими исключениями, духовные мертвецы. В одном из писем он с горькой иронией замечает: «Сбывается слово Христово: в последние времена обрящет ли Сын Божий веру на земли! Науки есть, академии есть, есть кандидаты, магистры, доктора богословия (право – смех, да и только); эти степени даются людям. К получению такой степени много может содействовать чья-нибудь б… Случись с этим “богословом” какая напасть – и оказывается, что у него даже веры нет, не только богословия. Я встречал таких: доктор богословия, а сомневается, был ли на земле Христос, не выдумка ли это, не быль ли, подобная мифологической! Какого света ожидать от этой тьмы!»[xvi].

Смотрите также:
Христу можно верить

Впрочем, святитель Игнатий, не терял надежды, что еще не поздно предпринять меры по исправлению этого бедственного положения. Но эти меры должны быть решительны и бескомпромиссны. Для их осуществления нужно руководствоваться не человеческими измышлениями по стихиям мира сего, а благодатным разумом Церкви – ее Писанием и Преданием. В последние годы своей жизни Святитель составляет записки «О необходимости Собора по нынешнему состоянию Российской Православной Церкви», в которых перечисляет средства, «существенно нужные» для уврачевания внутрицерковных болезней.

Однако, говоря о необходимости Собора, св. Игнатий понимал, что само по себе это предприятие еще ничего не решает, более того, может даже и значительно ухудшить и без того плачевное положение. «Необходим Собор правильный, – писал он, – на всех правах прежних Соборов, а Собор самочинный, по собственному усмотрению лица или лиц, руководствующихся не пра­вилами Церкви, а своею самостию, только повредит делу, еще более поколеблет Церковь Всероссийскую, – положение Ее сделает еще более запутанным»[xvii].

Поэтому, полагал св. Игнатий, прежде всего необходимо четко определить сами цели Собора, – они должны отвечать подлинно церковным, а не кастовым интересам. При этом «Собор должен пользоваться полною свободою»[xix].[xviii]

Среди наиболее важнейших предметов, которые Собор должен рассмотреть, св. Игнатий называет следующие.

1) Пересмотр всех постановлений, которые Российская Церковь приняла за последние два столетия, и отмена тех из них, которые противоречат евангельскому духу и нормам Православия[xx]

2) Восстановление древнейшего обычая Церкви: «Епархия да избирает для себя архиерея, а приход иерея, диакона и причетника, свидетельствуя о их благочестии»[xxi]

3) Введение прещений для духовенства, установленных апостолами и св. отцами: «Ввести отлучения и извержения, то есть лишение духовного сана и исключение из духовенства, которого ныне так избегают под предлогом народного соблазна. Но извержение необходимо для очищения Церкви от недостойных служителей…»[xxii]

4) «Восстановление в монастырях уставов и правил святых Отцов <…> причем необходимо устранение из монастырей всего, введенного плотским мудрованием»[xxiv]

5) Пересмотр и исправление Исповеданий веры и богословских учебных пособий, написанных в последние два столетия: «Пересмотреть катехизисы и богословие и пополнить, дав им характер православно-восточный, подобный характеру богослужения Православной Церкви»[xxv]

6) Проведение реформы духовного образования: «Составить устав для духовных учебных заведений, применительно к уставу монастырей, чтоб жизнь воспитанников была практически и строго христианская, чтоб они приобретали твердые навыки в благочестии»[xxvi].

 <…>

В свое время голоса русских святых были заглушены шумом псевдоцерковного официоза. Их страшные речения показались бы большинству представителей иерархии, духовенства, монашества, церковной науки неоправданно пессимистичными, если не прямо клеветническими.

«Святое Евангелие, – говорит по этому поводу св. Игнатий (Брянчанинов), – следующими чертами изображает воззрение Господа на современный ему народ иудейский: Видев же народы, милосердова о них, яко бяху смятени и отвержени, яко овцы, не имущыя пастыря (Мф. 9, 36). Если бы услышали это тогдашние духовные учители иудейские, напыщенные ученостию своею и самым отчетливым знанием Закона, самым тщательным преподаванием его народу, что сказали бы они? Клевета, клевета! – воскликнули бы они в один голос. Так заставила бы их выразиться слепота их»[xxvii].)

Но предсказанная катастрофа не заставила себя долго ждать: грянула революция, разрушившая весь, как казалось, несокрушимый строй Российской Церкви. «Давнишнее и все углублявшееся многообразное отступление народа от пути Божия должно было вызвать кару Божию, может быть, для спасения от гибели того, что могло быть спасено, чрез очистительный огонь испытания»[xxviii]. В этом смысле революция была «хирургическим» вмешательством свыше с целью спасения остатка верных, дабы подвергшись суду по человеку плотию, жили по Богу духом (1 Пет. 4, 6). И состарившаяся и обессиленная Русская Церковь, словно собрав свои последние силы, стала Церковью мучеников.

Сейчас Русская Церковь словно на перепутье. Господь словно бы дает нам еще один шанс, терпеливо ожидая нашего окончательного духовного самоопределения. Но будет ли этот шанс использован? Будет ли усвоен урок минувшего трагического столетия? Или же грозное предупреждение, произнесенное в середине «благополучного» XIX в. и не замедлившее вскоре свершиться, вновь станет суровой реальностью: «Здание Церкви, которое колеблется уже давно, поколеблется страшно и быстро»?

Впрочем, святитель Игнатий (Брянчанинов) предвидел для России возможность и другого, еще более страшного бедствия.

Он предсказывал ей необыкновенное государственно-политическое могущество, благодаря которому она в конце концов возобладает над всем миром…

Но, согласно контексту его мысли, это будет только земное, а не духовное могущество – могущество без Христа, вопреки Его воле. При этом русское церковное здание сможет не только устоять, но и достичь небывалого земного величия.

Однако сама Церковь Христова уже покинет его. «Бедствия наши должны быть более нравственные и духовные. Обуявшая соль предвещает их и ясно обнаруживает, что народ <наш> может и должен соделаться орудием гения из гениев, который наконец осуществит мысль о всемирной монархии, о исполнении которой уже многие пытались»[xxix].


[i] Цит. по: Соколов Л. А. Епископ Игнатий Брянчанинов. Его жизнь, личность и морально-аскетические воззрения. Т. 2. Приложения. Письмо 249. С. 250.

[ii] М. А. Новоселов в оправдание столь «пессимистического» взгляда замечал, что святитель Игнатий, конечно же, видел, что среди его современников встречаются истинные благодатные подвижники, однако он не обольщался этими «единицами», а, проникая своим духовным взором в глубинные настроения современного общества, «зрел попущенное Богом отступление и не питал себя радужными надеждами». К тому же, «те самые люди, носившие на себе печать “избранничества”, которые своим существованием как будто опровергали “пессимизм” еп. Игнатия, не обинуясь, высказывали <…> такие же пессимистические воззрения на судьбы Церкви и русского народа <…> как и еп. Игнатий; только последний высказывался ярче, сильнее, определеннее» (М. А. Новоселов. Письма к друзьям. М., 1994. С. 102).    

[iii] Собрание писем святителя Игнатия Брянчанинова, епископа Кавказского и Черноморского. Составитель игумен Марк (Лозинский). М.-СПб., 1995. С. 576.

[iv] Там же. С. 771.

[v] Там же. С. 741.

[vi] Там же. С. 576.

[vii] М. А. Новоселов. Письма к друзьям. М., 1994. С. 101.

[viii] Там же. С. 741.

[ix] Там же. С. 113.

[x] В составленном учениками Святителя его жизнеописании приведен такой случай: 10 ноября 1857 г. епископ Игнатий «в Царском Селе имел счастье откланиваться сначала у государя, потом у государыни особо, на их половинах, при этом императрице угодно было говорить с ним очень серьезно о монастырях вообще и о Сергиевой пустыни в особенности, и она выразила сожаление, что монахи Сергиевой пустыни ведут себя несоответственно своим обетам целомудрия и нестяжательности. Епископ отвечал: “Что прикажете делать, Ваше величество, когда есть дамы, самые высокопоставленные, двора Вашего величества, которые не жалеют никаких денег, чтобы иметь любовника, монаха Сергиевой пустыни”. Государыня, закрыв лицо обеими руками, встала и быстрыми шагами ушла во внутренние покои свои» (Жизнеописание епископа Игнатия Брянчанинова. М., 2002. С. 202).

[xi] Святитель Игнатий (Брянчанинов). О необходимости Собора по нынешнему состоянию Российской Православной Церкви. Записки епископа Игнатия 1862-1866 гг. Калуга, 2003. С. 20-21.

[xii] М. А. Новоселов. Письма к друзьям. М., 1994. С. 101.

[xiii] Цит. по: Соколов Л. А. Епископ Игнатий Брянчанинов. Его жизнь, личность и морально-аскетические воззрения. Т. 2. Приложения. Письмо 240. С. 244.

[xiv] Там же. Письмо 242. С. 246.

[xv] Там же. Письмо 228. С. 237.

[xvi] Собрание писем… С. 133-134.

[xvii] О необходимости Собора… С. 12.

[xviii] Там же. С. 15.

[xix] Там же.

[xx] Там же. С. 17.

[xxi] Там же.

[xxii] Там же. С. 24-25.

[xxiii] Там же. С. 18-19.

[xxiv] Там же. С. 19.

[xxv] Там же. С. 21.

[xxvi] Там же. С. 21-22.

[xxvii] Епископ Игнатий (Брянчанинов). Письма о подвижнической жизни. Париж-Москва, 1995. С. 27.

[xxviii] М. А. Новоселов. Письма к друзьям. М., 1994. С. 69.

[xxix] Епископ Игнатий (Брянчанинов). Письма… С. 27.

Источник

Поделитесь с друзьями:
  • Добавить ВКонтакте заметку об этой странице
  • Мой Мир
  • Facebook
  • Twitter
  • LiveJournal
  • В закладки Google
  • Google Buzz

Find more like this: АНАЛИТИКА

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *