О тайнах жизни и смерти

При одном и том же заболевании, диагнозе, состоянии больных, одинаково хорошо выполненной операции – один больной выживает, а другой умирает…

Валерий Сергеевич Чеканов — доктор медицинских наук, профессор, кардиохирург. Люди его профессии каждый день сталкиваются с тайнами жизни и смерти, становятся свидетелями Промысла Божия о своих пациентах...

Публикуем выдержки из интервью, данного Валерием Чекановым корреспонденту Православия.RU Ольге Рожнёвой.

Я был очень далек от веры в Бога

Профессия хирурга, с одной стороны, чаще всего приводит его к вере в Бога, а с другой стороны, до этого прозрения он проходит путь активного неверия. Прежде всего, никого из студентов не учат такому материалистическому подходу к человеку, как студентов-медиков. Не то чтобы их учили так специально. Но все построение сначала теоретической, а потом и практической, прикладной медицины, хирургии неминуемо убеждает будущего врача в том, что нет никакого Промысла Божьего ни в возникновении человека, ни в его жизни.

Когда вы несколько лет в медицинском институте проводите много времени рядом с трупами в анатомическом театре, когда изучаете эмбриологию и наблюдаете, как из двух невидимых клеточек возникает сложнейший организм, вы свято верите, что все это происходит по законам природы, но никоим образом не по Божьему указанию. Студентом-медиком я был очень далек от веры в Бога.

Кардиохирург Валерий Чеканов

Неужели мы рождаемся, чтобы просто ждать смерти?

С первых же недель, на лекциях по биологии и органической химии, меня стала преследовать мысль о бессмысленности бытия: неужели мы рождаемся, чтобы просто ждать смерти? Это была философия атеизма, но нас и воспитывали атеистами. Чем дальше я учился в медицинском институте, тем запутаннее становилось для меня понятие о целостности человеческого «я», о его неразрывности с духовным началом.

Я с упоением перечитывал гениальный труд «Гнойная хирургия», написанный святителем Лукой (Войно-Ясенецким) между двумя ссылками за Полярным кругом. Знал, что за этот труд великий хирург удостоен Сталинской премии, но не подозревал тогда, что он является одновременно архиепископом.

Хирург и архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий)

Как я впервые оказался на службе в храме

Врезался в память один случай в Ленинграде – как я впервые в жизни попал на службу в церковь. Как-то я отправился в Музей атеизма, который располагался в Казанском соборе. Спрашивать дорогу не стал и, увидев красивую церковь (теперь уж и не знаю, какую), вошел в нее, твердо уверенный, что это и есть Казанский собор. О том, что в этот день празднуется Рождество Христово, и во всех уцелевших от коммунистического разбоя церквах идет служба, я, конечно, и думать не думал.

Открыл дверь, вошел – и ничего не понял. Везде иконы, стоят люди, пахнет ладаном. Слава Богу, с детства был воспитан так, что, входя в любое помещение, сразу же снимал головной убор. Снял и в храме, так что замечаний не получил.

А затем увидел и совсем неожиданное: очень близко ко мне стояли, как мне показалось, не менее 20 священников в невероятно красивых одеждах. Но еще более красивыми были сами священники: великолепные русские лица – такие красивые, одухотворенные, спокойные. Мне показалось тогда, что никогда в жизни более красивых лиц я не видел.

И вдруг я понял, что нахожусь в действующей церкви на настоящей службе. Теперь бы мне сделать признание, как пронзил меня луч озарения, и я, просветленный и одухотворенный, обратил свое сердце и душу к Богу. Все получилось ровно наоборот:

Как черт от ладана, бросился я вон из церкви и бежал, наверное, квартал, а то и два.

Твердо и прочно воспитывали нас в школе и институте, а я, истинный комсомолец и продукт советского режима, был хорошим учеником.

Как я впервые услышал о духовном мире

На пятом курсе наибольший интерес для меня представляли блестящие лекции профессора Анатолия Константиновича Шипова, ученика академика Александра Васильевича Вишневского, хирурга знаменитой Казанской хирургической школы. От профессора Шипова я впервые в жизни услышал о духовном мире. Это меня потрясло и запомнилось на всю жизнь.

На одной из его лекций, посвященной вопросам реанимации после клинической смерти, профессор привел пример интересного случая с больным, которого ему удавалось реанимировать два или три раза после сложных полостных операций.

Этот больной, ожив в очередной раз, просил профессора более его не реанимировать: ведь там, где он был после смерти, оказалось намного лучше, чем на земле.

Мы, студенты, были поражены и даже шокированы. Это упоминание о загробном мире, будь оно доведено до партийных властей, могло стоить профессору его кафедры. В 1962-м году в Советском Союзе такие опусы не прощались. До этого я никогда не слышал о загробном мире и ничего подобного не читал – ни научного, ни религиозного. И это накрепко засело в памяти.

«На все воля Божия»

Я столкнулся с одним труднообъяснимым явлением – с тем, что было трудно объяснить с точки зрения науки или с точки зрения атеиста. У меня было несколько случаев, когда я находился в полной уверенности, что пациент должен умереть: его травмы или болезнь были просто несовместимы с жизнью. А они, эти вроде бы безнадежные больные, каким-то чудом выживали. Я просто не мог понять: что за сила пришла им на помощь и почему они остались живы?

И были случаи прямо противоположные: больные, по всем показателям, должны были выжить, но вдруг по непонятным причинам им становилось хуже, никакие усилия не приводили к улучшению, и они умирали, оставляя нас в полном недоумении: почему это случилось?

Я тогда мало обращал внимания на слышанные мной фразы: «На все воля Божия». Но с возрастом и опытом стал понимать, что при одном и том же заболевании, диагнозе, состоянии больных, одинаково хорошо выполненной операции – один больной выживает, а другой умирает. И не за что зацепиться, чтобы сказать: этот умер потому, а этот выжил поэтому, – кроме той самой фразы: «На все воля Божия».

Когда говорят «врач от Бога», мне кажется, имеют в виду не только Богом вложенные в человека знания и умения. Врач от Бога очень часто знает будущую судьбу больного.

Я знал таких врачей… Так я постепенно переставал быть атеистом.

Кардиохирург Валерий Сергеевич Чеканов

«Господи, помоги!»

В то время в нашем Институте сердечнососудистой хирургии имени Бакулева мы иногда выполняли операции на сердце в барокамере. Сердце можно остановить на 5–6 минут и затем благополучно завести, но иногда этих минут недостаточно. А в условиях барокамеры сердце можно остановить на 10 минут, потому что чем выше давление, тем больше кислорода в крови, значит, сердце получает больше времени для безопасной остановки. Свою первую операцию на открытом сердце я выполнял именно в условиях барокамеры.

Для этого в барокамере поднимают давление до трех атмосфер, на это уходит один час, и все это время операционная бригада с больным находится в барокамере. Через час начинают операцию, а когда она заканчивается, нужно еще час ждать, пока давление опустят до нормы – только тогда можно открыть дверцу.

И вот я должен был делать свою первую операцию на открытом сердце. Обычно, когда хирург делает первую операцию какого-то типа, принято, чтобы ему ассистировал опытный врач. Это особенно важно, когда имеешь дело с человеческим сердцем: одно неосторожное движение может повлечь за собой тяжелейшие осложнения, исправить которые можно только с помощью великого хирургического искусства. Опытный хирург ассистирует и для того, чтобы учить, и для того, чтобы в случае необходимости предотвратить или исправить возможную ошибкуж

А мне тогда в помощь дали двух молодых хирургов, только что пришедших в институт. Я знал, что если допущу ошибку, как минимум в течение часа никто не сможет прийти мне на помощь. С одной стороны, был по молодости очень горд, что мне дают такую возможность, что в меня, как в хирурга, верят. С другой стороны, очень, очень боялся.

И вот тогда впервые в жизни я совершенно осмысленно сказал: – Господи, помилуй! Господи, помоги!

И после этого уже перед каждой операцией в барокамере стал молиться.

И после того, как я впервые по собственному желанию помолился, – что-то произошло со мной. Словно я открыл наконец свое собственное сердце Богу – и Он властно и уже навсегда вошел в мою душу.

Источник (интервью полностью)

Find more like this: АНАЛИТИКА