О возвращении маленьких людей

by on 28.02.2018 » Add the first comment.

В русскоязычном мире олицетворением образа и понятия маленького человека стал гоголевский Акакий Акакиевич Башмачкин, согбенный в горе над протертой шинелью. Его задирают на работе, подталкивают под локоток, смеются над его баночкой с щами, а он сидит только да слезки глотает… Рассказывает Анастасия Миронова. 

Удивительно, что Башмачкин не превратился в нашей стране в национального героя. Ведь не случаен же интерес русской литературы к образу маленького человека. Везде, во всех культурах пишут о несчастных и беззащитных. Но только у нас маленький человек поселился в литературе в качестве одного из основных типов главного героя… И если в царской России маленькими были только маленькие люди, то в СССР — все. Советская история — это десятилетия полумрака, в котором у маленького человека отнимают его последнее пальтецо.

Не Акакий Акакиевич, а обычный советский гражданин, какой-нибудь Геннадий Валентинович или Мустафа Фахрутдинович, должен стать символом маленького человека. Потому что целая страна жила под девизом «мы люди маленькие».

Быть незаметным, слабым, беспомощным наших людей заставила жизнь один на один с государством. В СССР, несмотря на мифы о дружбе, сплоченности и всеобщем доверии, человек был членом семьи и коллектива ровно до тех пор, пока не представал перед государством.

Потому что при тирании, репрессиях и тотальном контроле от любого, на кого наступало государство, как правило, отворачивались и коллеги, и родные.

Дружные отдел счетоводов рыбного комбината или школьные учителя бросали сослуживца, как только кого-то из его семьи арестовывали или самого бедолагу «прорабатывали» на собрании по плевому поводу. Государство с советским гражданином могло сделать что угодно. Оно было абсолютной властью и всесильным злом.

Перед его лицом люди вели себя, словно перед лицом смерти. Попав в поле зрения государства, человек тут же оставался один. В лучшем случае его поддерживали ближайшие родственники.

Неудивительно, что за десятилетия советской власти у каждого, кто успел пожить в той стране, сложилось самоощущение маленького человека. Ты мог быть крупным партийным работником, директором завода или большим писателем. У тебя могла быть черная «Волга», дача в Переделкино и выездная виза, но ты всегда помнил, что есть некто, вернее нечто, перед чем ты — пыль. Это нечто — государство.

Кроме того, государство настолько крепко регулировало все сферы жизни человека, что ему не оставалось пространства для самостоятельных решений. Оно распоряжалось жильем, устанавливало зарплаты и карьерный лимит, оно решало, где и сколько тебе работать, когда покупать машину, что есть на обед. Человек был не просто бесправен — он за десятки лет стал совершенно несамостоятельным. Поэтому и чувствовал себя маленьким. От него в СССР и впрямь ничего не зависело.

Иллюстрации к роману М. Е. Салтыкова-Щедрина “История одного города” 

У нас народилась нация маленьких людей. К распаду Союза на территории России без учета малолетних, еще не испорченных, проживало больше 100 миллионов башмачкиных. И всех их в одночасье выбросили в большой мир.

Советский человек имел простую и понятную модель поведения: сиди смирно, не высовывайся, плачь в кулачок, латай пиджачок, все равно никому ты не нужен и ничего от тебя не зависит — даже туалетной бумаги и макарон калибра «рожки» у тебя будет ровно столько, сколько даст государство, а не сколько тебе нужно.

На выборы ходили по команде, на демонстрациях вместе надували цветные шары, покорно шли на субботники, хотя дома, на кухнях, ругали советскую власть и ненавидели местный партком. Почему не сопротивлялись, не отказывались от субботников и участия в выборах? Потому что страшно. И потому что «мы люди маленькие, от нас ничего не зависит».

Основной секрет выживания советского человека был в уважении и преклонении перед государством. Казенную машину боялись и обожали, как всесильную руку, которая могла даровать блага, а могла и раздавить. Для советского человека представителями государства были не только чиновники, партийные руководители, но и начальники на работе, ведь все структуры были государственными, фактически, каждый советский гражданин работал на государство, поэтому любой посредник в этих отношениях рассматривался как делегат верховной власти…

***

Даже когда его, государства, почти не было, когда вместо него городами руководили бандиты и мошенники, когда в больницах не лечили, а зарплаты задерживали, люди боялись и шаркали ножкой перед всем государственным и тем, что пришло на смену казенным институциям…

Государство в 1990-2000-е почти ушло из частной жизни, но страх остался.

А. Дейнека. «Постановили единогласно». Рисунок для журнала «Безбожник у станка».1925 год

Несколько поколений наших граждан могли излечиться от него в эти условные 15 лет, пока государство не начало вновь лезть в их жизни. Кто не успел тогда почувствовать вдруг себя гордым, свободным и независимым, сегодня снова опускает перед лицом государства голову. Потому что государство подминает под себя все больше сфер бытия человека и, главное, возвращается к идеологии. Рядовой обычный человек может не знать и не понимать, что финансовый, нефтяной, банковский секторы перешли под контроль государства, что в стране существует полицейский беспредел и запущен репрессивный аппарат. Но он нутром чувствует, что государство сегодня окружает обывателя со всех сторон. И, значит, пришла пора его снова бояться.

Смотрите также:
Как не есть людей

Проблема в том, что впервые в нашей стране бок о бок живут люди с радикально разным отношением к государству. При царе были те, кто боялся казны, и те, кого боялись. В СССР государства боялись все. Постсоветский человек перестал государства бояться, но на всякий случай продолжал побаиваться. Но за короткие годы относительной свободы в России появились люди, которые принципиально не боятся государства. Они много путешествовали, вели бизнес, жили самостоятельно и ориентировались на западные ценности. Это те немногочисленные советские и постсоветские люди, которым удалось переродиться и побороть в себе страх перед госмашиной. Сегодня, когда государство снова выходит один на один с человеком, в России уже живут люди, которые решительно не знают, как с этим государством сосуществовать. Они словно неудачливые зайцы, которые сбросили белый теплый мех в середине зимы и теперь остались в жиденьких серых шубках посреди мороза и белых сугробов. Маленьких людей, советских башмачкиных очень жаль. Но куда тяжелее наблюдать за судьбой людей нормальных — их первых сметет с пути государственный ренессанс. Потому что в России вновь наступает пора маленьких людей.

Публикуется с незначительными сокращениями

На анонсе: В. Александров. Иллюстрация к повести Н.Гоголя “Шинель”

Источник

Поделитесь с друзьями:
  • Добавить ВКонтакте заметку об этой странице
  • Мой Мир
  • Facebook
  • Twitter
  • LiveJournal
  • В закладки Google
  • Google Buzz

Find more like this: АНАЛИТИКА

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *