23.08.2013
«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13).
Часть 3. В начале было Слово
Сказанное слово не возвращается.
Гораций
За все это время из Приднестровья приходили безрадостные вести — одна тревожнее другой — там шла уже настоящая война, и конца-края ей видно не было!.. Каждое приходящее известие из того далекого от Сибири региона воспринималось уже по-иному — ноющей болью отзывалось в душе… Не проходило и дня, чтоб Вадим с Владом не обсуждали какую-либо новость с берегов Днестра. Но какая все же эта информация, почерпнутая из газет и журналов, редко — с телеэкрана или автомобильного радиодинамика, была разноликой! Друзья с особым и явно не праздным интересом попытались честно разобраться в ситуации, ответить самим себе на вопрос — так с чего же все началось, что стало причиной?.. Почему вновь брат пошел на брата, сосед на соседа, русский на русского, молдаванин на молдаванина? Ради чего сотни россиян, оставив свой дом, семью, работу, прибыв в Тирасполь или Дубоссары и взяв в руки оружие, окунулись в эту бойню? Безумие?…
Да, любая война — это безумие. Только одни это безумие распалили, как пламя под кровавым котлом и бросают в эту «топку» все новые жертвы, другие же, часто жертвуя собой, изо всех сил хотят погасить этот адский огонь, засунув того «кочегара» в раздутые им же «угли»… И будь ты хоть трижды праведником и законопослушником, и хоть двигать тобой будут самые благородные душевные порывы и кристально чистые помыслы, но на войне все равно с головой окунешься в грязь безумия…, хочешь того или нет, но пройти через это, не взяв на душу величайшего греха, еще, видимо, никому не удавалось…
Вадим это понял уже давно, часто общаясь с друзьями, прошедшими Афганистан, И хоть, говорят, в душу не заглянешь, но часто за бравадой их рассказов или в пропасти вдруг потухшего взгляда было видно тако-о-е!..
Да с чего вообще начинается безумие? Ведь для того, чтобы поднять автомат и убить, надо внутри себя переступить через что-то важное, через тот барьер, который и отделяет человека от… От кого? Кто еще убивает себе подобных?
…Когда после некоторых усилий самый главный запрет отбрасывается, как чемодан без ручки, все меняется — прятавшаяся до поры — до времени, ранее гонимая и преследуемая, из глубин твоих освобождается некая темная сила. Или ты сам еще амнистируешь, прикрываясь и оправдываясь благородной целью?.. И если нельзя было убить, то стало нельзя не убить. В тебя стреляют, и ты стреляй. Тебя убивают, и ты убивай. Все, ты уже переступил через то, через что нельзя было переступать. Сознание уже перетекло в новое русло, где только кровь и грязь, а старое, где все эти уже ненужные «нельзя», испарилось и пересохло… До новых очистительных дождей? Но к каждому ли они приходят, и каждому ли они нужны?
Вадим с Владом даже при сильном желании не смогли бы точно вспомнить, сколько вечеров провели они в читальном зале городской библиотеки, просматривая подшивки центральных газет и общественно-политических журналов за последние два года, выискивая в них ответы на самим же себе заданные вопросы. Материала было весьма мало, со страниц его буквально высеивали. И с учетом его неоднородности, противоречивости, приходилось еще «отжимать» и «фильтровать».
Открывшаяся чуть ли не с хронологической точностью череда событий в Молдавии, позволила утвердиться им во мнении, что так, или почти что так же, и в Германии тридцатых годов национальная идея вкупе с требующим разрешения глубоким социальным нарывом в обществе, превратилась в национал-социалистическое чудовище. Национализм — первый шаг к фашизму, бесчеловечности! Даже лозунги были схожи! Там и тогда все делалось ради «Тысячелетнего Рейха», «Великой Германии» с замахом на «Священную Римскую Империю». Тут же, как черви сквозь гниль, тоже вылезли: «Священная Бессарабия», «Великая и Единая Румыния»… И как в Германии тех лет, так и в Молдавии девяностых годов зазвучали призывы к объединению нации, возврату «отторгнутых» земель, изгнанию «чужаков»… Только для Германии это были евреи, а для Молдовы — плюс еще и русские!
Так как же, призывая к уничтожению врагов «Великой и Единой…», народ дошел до этого безумия? А то, что происходило в Средней Азии и на Кавказе — можно ли провести параллель с Приднестровьем? Не только у Влада с Вадимом, но и у многих-и-многих это вызвало сомнение.
«У нас такого быть не может», — говорили бакинцы и карабахцы после массовых зверств в Сумгаите. «Мы до такого никогда не дойдём», — утверждали душанбинцы, узнав о Фергане. «Это же мусульмане…», — говорили о тех событиях в Тбилиси. «Только эти азиаты способны на такое», — были уверены до недавних времен на обоих берегах Днестра…
Трудно ответить, как люди до этого дошли. Причин можно приводить немало, вдаваясь в политику, историю, географию, психологию… Но ведь за этим стоят унесенные жизни!
Так кто же отлил ту первую пулю для этой войны? С чего началось-то?
Может быть, с тех полицейских и волонтеров-националистов, что в ноябре 1990 года, посланные премьер-министром М. Руком и министром внутренних дел К.Анточем в первый карательный поход на Гагаузию, чтобы проучить «обнаглевших пришельцев». Или с расстрела в Дубоссарах на Полтавском мосту безоружных приднестровцев?
Или, может быть, со второго их похода? Тогда в сентябре 1991 года вооруженные до зубов ОПОНовцы прорывались в Дубоссары, избивая и стреляя горожан?
А может с их третьего «пришествия» в декабре 1991 года, когда полицейские напали на пост ГАИ у выезда в Дубоссары и в упор расстреляли наряд милиции ПМР?
С этого ли началось? Разве вначале была пуля? Нет.
А может, с тех политиков, которые после развала СССР, зубами цепляясь за засахаренную баранку власти, не зная в душе Бога и отвергая Его, перестали ведать что творят?
Нет. Очевидно, что в начале была не власть…
Помните, в Святом Писании: «Вначале было Слово»?…
В Кишинёве это Слово похитили и, написав его с маленькой буквы, стали им обманывать внимающих ему сирых и умом убогих.
Да, представляется, что началось все с воровства. Со слова…
Газета союза писателей Молдавии «Литература ши арта» в конце восьмидесятых годов аж до хрипоты дышала ненавистью к немолдаванам. Большинству тех писателей их труд не принес всемирной славы, а ведь так хотелось! Вот тогда-то они себя сами объявили гениями, а заодно и глашатаями «народной воли»! А почему бы не объявить себя еще и мудрыми и дальновидными политиками — радетелями «Великой Бессарабии»? И наряду с бывшими партийными функционерами КПСС Народный фронт Молдовы возглавили писатели и журналисты: Георги Виеру, Леонида Лари, Дмитру Матковски, Ион Друцэ…
И краденое Слово превратилось в крупную ложь.
Перекрасившиеся коммунисты, вооружившись национальной идеей, при поддержке «корифеев» слова и эфира, родили миф о бедных бессарабских демократах, преследуемых несметными полчищами русских оккупантов и гагаузских иноверцев. Это, мол, они не дают свободолюбивой Молдавии (простите — «Великой Бессарабии»!) осознать свое исключительное историческое значение в этом мире. Мол, это они грабят, обирают трудолюбивый народ, тормозят движение экономики, препятствуют развитию национальной культуры, самобытности и возвращению угнетаемого десятилетиями языка предков…
Какие полчища? Обездоленные горбачевской перестройкой дубоссарские женщины, взывающие о помощи, да рабочие тираспольских и рыбницких заводов с палками в руках — против автоматов? Но «бедным бессарабским демократам» в Правобережье почему-то на первых парах поверили…
Вот тогда, похищенное и извращенное Слово, почувствовав себя Властью, отлилось в Пулю!..
С этого-то все и началось.
Плыл тягучий август 1989 года. По улицам Кишинёва носили гроб. Огромная толпа людей с криками и причитаниями, заполняя центральный проспект и огибая собор, двигалась к постаменту национального героя молдавского народа Штефана Великого. Крики крепчали. Слухи, один безумнее другого, наполняли Кишинёв, рождая у кого гнев и ненависть, а у кого страх…
Битком набитая, медленно сходящая с ума, сливаясь в единую глотку, кишинёвская площадь орала: «Жос! (Долой!)» Мрачное похоронное шествие превратилось в многотысячную, казалось неуправляемую демонстрацию. Едва стемнело, как взвились факелы!.. И толпа захлестнула улицы, крушила витрины, врывалась в госучреждения, избивала прохожих, ревела, как тысяча зоопарков! Когда в крике безумной ненависти, подхваченном тысячами голосов, возник лозунг: «Кровь за кровь!», город был парализован страхом…
Что же произошло?
Все очень просто, хоть и печально. Подвыпивший житель Кишинева молдаванин Руслан Боянжиу стал виновником собственной смерти — не справившись с управлением, попал в автомобильную катастрофу. Казалось бы, все ясно — отпустите человеку грехи и предайте земле…,
Но ему не повезло. Его смерть совпала с лихорадочным поиском Народным фронтом героев, способных стать «знаменем национального возрождения Молдавии». Было объявлено, что Руслана убили русские. И не просто убили, а еще вырвали язык и в рот засунули записку: «Ты хотел иметь свой язык — получай!»
… Еще на том первом, горбачевском, бурлящем мутной пеной, Съезде народных депутатов СССР, писатель Ион Друцэ клял с трибуны «деградированный (он имел ввиду — русский) язык», с «бытовой похабщиной» хлынувший «в языковую стихию республики…», угрожая (кому только?), что «объявление молдавского и русского языков равногосударственными будет означать «привет вашей бабушке!..» (???) Жесткое и провокационное выступление на съезде секретаря союза писателей Молдавии Михая Чимпоя — одного из лидеров НФМ, обвинившего «русскоязычных» и «агентов КГБ», «оккупировавших» республику, в покушении на писателя Дмитру Матковски, и потребовавшего немедленно освободить «невинных граждан» — «молодых патриотов Молдавии» из заключения (видимо «забыв» сказать, что те нападали на работников милиции, били витрины, мародерствовали, избивали и грабили прохожих, поджигали киоски и автомашины…) — лишь «подлило масла в огонь». После него лидеры НФМ организовали политические забастовки и голодовки молодежи в ВУЗах и на предприятиях Кишинёва с требованием освободить арестованных и убрать из Молдавии работников союзной прокуратуры, МВД и КГБ. Все это дало новый толчок националистическому психозу.
* * *
А потом в Кишинёве была свадьба.
Как и заведено, гуляли прямо на площади, при большом скоплении народа. Гости были хмельны и веселы. Свершалось все по установленному обряду со священником. Невеста была в белом платье под фатой. А жених…
Вобщем, молдавская писательница Леонида Лари — одна из лидеров Народного фронта, заявив, что возрождение нации дороже собственных детей, развелась со своим русским мужем и, оставив с ним двоих ребятишек, вышла замуж за… памятник Штефану Великому!
Священник постучал обручальным кольцом по постаменту, затем одел его на палец Лари и… объявил «молодых» мужем и женой.
Маразм? Да, только с националистическим душком.
Народный фронт, подумав, назвал себя христианским. И все чаще с трибун и газет стали призывать к «крестовому походу» против «оккупантов» «священной Великой Бессарабии». А кишинёвский рупор НФМ — газета «Цара», облача в форму заповедей Моисея, напечатала «Десять заповедей бессарабского румына», в которых проповедь национальной исключительности доходит до абсурда. Одна из заповедей: «Не торопись связать свою судьбу с человеком другой нации. Скрещивание улучшает лишь породу животных. А людскому роду вред наносит. Если же ты создал семью с представителем другого народа, сделай все возможное, чтобы в твоем доме победил твой дух — румынский!»
После победы на выборах в Советы народных депутатов, экстремистский НФМ окончательно сбросил маску — на республику плотно легла тень национализма…
* * *
Всем известно, что язык — средство общения. Здесь же язык стал средством разобщения.
В августе 1989 года, под давлением НФМ внеочередная сессия Верховного Совета республики приняла закон о государственном статусе языка — поменяла кириллицу на латиницу, а в качестве единого государственного языка утвердила… румынский! Да-да, не молдавский, а румынский! И более того, законом всей республике определили срок — 5 лет для изучения этого языка. Зачем?
«Молдавия, — вещали с трибуны Верховного Совета республики, — это отторгнутая оккупантами часть Великой Румынии. Нам выпала честь, возрождая былое величие нации, исправить историческую несправедливость!..
С того дня Молдавия стала Молдовой.
Молдовские парламентарии посчитали, что посредством закона можно молдаванина — крестьянина, рабочего или врача — заставить стать полиглотом.
В населении Приднестровья молдаван только 33 %, 28 % украинцев, 24 % русских, остальные — болгары, венгры, немцы, евреи — им-то на скольких языках разговаривать? Появившийся почти сразу с законом лозунг, выдвинутый НФМ: «Мы даем вам пять лет не для того, чтобы выучить язык, а для того, чтобы убрались отсюда», — ответил на многие вопросы.
Тут же сессия Верховного Совета приняла румынский герб и флаг. Молдова стала просыпаться и засыпать под румынский гимн. Дети в школе стали изучать историю Румынии, румынский язык. Русский язык и литература, как предметы, стали упраздняться. Дело дошло до того, что националисты НФМ стали требовать в законодательном порядке разводов молдован с иноязычными, раздельной учебы детей различных национальностей, запрета русских школ, раздельных детских садов, изъятия из библиотек русской литературы, ликвидации в республике русского культурного наследия. Особенное раздражение у них почему-то вызвал, полетевший с постамента, памятник Пушкину… Видимо, Александр Сергеевич тоже оказался «оккупантом»…
На лицо все признаки национализма и румынизации.
С начала 1990 года Молдова начала открытые и активные действия за присоединение к Румынии. В декабре 1990 года созванное Великое национальное собрание прошло под лозунгами: «СССР — вон из Молдовы!», «Да здравствует Великая Румыния!», «Долой оккупантов!». Недовольных, всех кто был против, в газетах, на улицах, в учреждениях ждал другой лозунг: «Чемодан, вокзал — Россия!».
А Румыния и не скрывала своего отношения к данным событиям, в открытую называя Молдову Транснистрией, считая ее одним из своих утраченных хотаров (уездов)…
Разве не понимали в Кишинёве, что Приднестровье — чужая земля, щедрый сталинский подарок, и нужно бы с его 800-тысячным населением быть поосторожнее? Территория левобережного Приднестровья никогда не входила ни в состав Румынии, ни в состав Молдавского княжества — Бессарабии. Более двухсот лет назад эти края были освобождены от турецкого ига. Тирасполь был основан Суворовым, им же была заложена крепость в Бендерах, эти южные окраины России охраняло, им же поставленное здесь Черноморское казачье войско.
Все это в Кишинёве прекрасно знали и понимали.
Под языковым прикрытием в Молдове зарождалась новая форма нацизма — национал-тоталитаризм. Ему требовались враги. Ему требовалась национальная идея. Ему требовались территориальные претензии.
Все громче в Кишинёве стали раздаваться призывы о возврате Украиной Буковины и Южной Бессарабии, «исконно-молдовского» города Измаила, о выходе Молдовы к Дунаю и Черному морю…
Да, и на полном серьезе правительство Молдовы стало задумываться о… собственном морском флоте! У них, видите ли, появился свой взгляд на раздел Черноморского военного флота… Можете себе представить, к примеру, молдавскую подводную лодку?… — с анекдотами про чукчей можете отдыхать!
К несчастью, исторический опыт слишком мало кого-либо чему-либо учит. Иногда целые поколения спокойно дают себя оболванить химерами «национал-социального возрождения», охотно уверовав в близость национального рая, свободного от чужаков-инородцев…, и тогда общество превращается в стадо, безропотно, а то и равнодушно идущее за своими руководителями к страшной трагедии и… отрезвлению.
В этом смысле не явилась исключением и Молдова, политики и «цвет национальной интеллигенции» которой, разыгрыванием шовинистических шоу нанесли огромный моральный урон нации, особенно ее молодежи. Многие жители городов клюнули на эту «райскую» приманку, став послушным орудием пришедших к власти националистов НФМ. Жители же сел и хуторов левобережья в массе своей, ввиду, скажем прямо, многим известной, «недалекости» и свойственного им менталитета, отнеслись к всплескам политических эмоций безразлично, а то и безропотно…, ведь «начальник сказал»…
Часть депутатов Верховного Совета (парламента) республики, предчувствуя раскол общества, выступили против непродуманно жестких и социально опасных законов, но они оказались в меньшинстве, их освистали, приклеив ярлык «врагов нации» и блокировав дальнейшие выступления. До одного из хорошо информированных членов парламента, активного деятеля «национально-освобительного движения» все же дошло — к чему может привести такая политика, и он в открытую возмутился. В тот же вечер к дверям его квартиры подбросили окровавленную голову собаки. Отлично зная своих «соратников», депутат намек понял и, заткнувшись, более подобных высказываний себе не позволял…
Не понятным оказалось много здравомыслящих, известных — «публичных» людей, чья жизненная позиция противилась националистическому психозу… В их числе были и молдавские ученые, певцы, артисты, как-то: академик Андриан Лазарев, любимый многими актер Михай Волонтир. Но у настоящей интеллигенции в такие времена всегда была одна беда — они разобщены, одиноки, потому и не услышаны народом. Но, услышаны властью…, держащей «ухо востро». Началось неприкрытое преследование и травля «отщепенцев», «московских выкормышей». За объективную информацию из Кишинёва были изгнаны корреспонденты ЦТ, газет «Правда», «Красная звезда», «Труд»…
Левобережных депутатов, дававших яростный отпор пришедшему к власти режиму, и вначале исправно являвшихся в парламент, начнут избивать как в зале заседаний, так и перед входом в здание. Официальные власти Кишинёва в очередной раз промолчат, парламент отмахнется. В ответ Приднестровье и Гагаузия своих депутатов отзовут.
* * *
Жители городов и сел Приднестровья и юга Молдовы оказали националистическому правительству упорное сопротивление. Начались акты гражданского неповиновения, трудовые коллективы объявили забастовки. Из Кишинёва, центральных районов и городов Молдовы начался исход населения, и не только русского. Экономика республики из-за потери тысяч высококвалифицированных специалистов — а уезжали ведь, явно, не виноградари и чабаны, из-за массовых забастовок и закрытия многих производств, что было следствием порушенных правительством интеграционных связей, понесла огромнейшие потери и буквально трещала по швам!..
О своих национальных правах, терпеливо собрав необходимые документы и направив их в кабинеты верховной власти Молдовы, заявили гагаузы.
А тут еще руководство приднестровского региона вышло с предложением о придании Левобережью статуса свободной экономической зоны…
Вот они-то, со слов президента Молдовы Мирчи Снегура, «чужаки-иноверцы» — это о гагаузах, компактно проживающих в южных Буджакских степях более двухсот лет, и в жилах которых течет кровь турецких предков, да «коммуняки-сепаратисты», «окопавшиеся за Днестром», «реакционные антиперестроечные силы», которые с «бесцеремонной яростью и наглостью» «мутят разум» и занимаются подрывом экономики республики «в угоду своим нездоровым амбициям» — они и виноваты в том, что стоят заводы, не выплачиваются пенсии, пособия, да зарплата бюджетникам!..
В Дубоссарах пролилась первая кровь. Гибель сотен людей в Комрате — центре Гагаузии — тогда удалось предотвратить благодаря экстренному прибытию подразделений внутренних войск МВД СССР и… резкому гневному взору в сторону Молдовы правительства… Турции!
Резко осложнившаяся политическая и экономическая обстановка в республике, чувство реальной угрозы превращения Молдавии в бесправную провинцию Румынии заставили приступить к созданию Республики Гагаузии и Приднестровской Молдавской Республики с приданием им статуса автономии, с чем лидеры и депутаты от этих регионов и обратились в парламент и к правительству Молдовы, и дабы разрешить все обостряющееся противостояние, предложили провести референдум. Народ уже понял, что присоединение Молдовы к Румынии означает потерю молдавской государственности, что уничтожить целостность и суверенитет Молдовы хотят как раз кишинёвские правители, а не приднестровские «сепаратисты», предотвращающие предательство народа своим же правительством. Народы Приднестровья и Гагаузии желали остаться хозяевами на своей же земле!
Ответ на это предложение — резкий и безоговорочный отказ Кишинёва, новый и еще более мощный виток эскалации напряженности!
Полицейские бесчинства — избиения граждан, незаконные обыски и аресты, пытки и… бесследно исчезнувшие десятки людей — начались с новой силой, когда действия правоохранительных сил СССР в Молдове, как и во многих регионах, некогда единой, но уже формально существующей страны, практически были сведены в то время к нулю.
Загнав республику в политический и экономический тупик, Мирче Снегуру пришлось лавировать, делать вид, что он в чем-то не согласен с парламентом и лидерами НФМ, не одобряет действий «подставившего» его правительства… Этой, скрывающей истинные цели, двойственной игрой президента Молдовы, часть населения, в том числе и русскоязычного, было «сбито с толку», посчитав эти высказывания, как признания и осуждение «перегибов» в политике… Им даже было объявлено о возбуждении уголовного дела на тех, кто допустил осенью побоище на Полтавском мосту у Дубоссар!
Но, — как же так получилось? — «недоумевал» после Снегур, когда парламент оградил полицейских и «волонтеров» от ответственности, а премьер-министр и «обер-полицейский» оказались даже в героях…
…И тут же, высказав решимость покончить с «сепаратизмом» — распустить местные органы власти, ввести в «мятежных» регионах президентскую форму правления и чрезвычайное положение с целью «соблюдения прав человека», были арестованы многие лидеры Гагаузии и Приднестровья, в том числе и Игорь Смирнов.
Возмущение народа, трудовых коллективов Левобережья, особенно действия женских комитетов, больше месяца блокировавших линии железной дороги, проходящих через Приднестровье на Молдову, вынудили кишинёвских руководителей, даже не скрывающих своей досады, освободить незаконно арестованных.
* * *
В Кишинёве парламент принял декларацию о суверенитете республики, где даже и не упоминалось о ее вхождении в СССР, объявил о прекращении призыва граждан Молдавии на службу в Советскую Армию, приостановил действие многих статей Конституции СССР, принял решение о создании национальной армии и корпуса карабинеров… Молдова отказалась подписать Союзный договор, запретила населению участвовать в референдуме о судьбе Союза в марте 1991 года…
* * *
Пассивное и, по понятным причинам, настороженное отношение Тирасполя к августовскому путчу 1991 года, дало возможность Кишинёву, безоговорочно поддержавшему тогда Ельцина, завершить образ «заднестровского красного монстра», как в те дни называли это в газетах, в том числе, увы, и в российских…
* * *
25 августа 1991 года, приняв Декларацию о независимости, в Тирасполе была провозглашена Приднестровская Молдавская Республика, незыблемость статуса которой было закреплено проведенным 1 декабря 1991 года общенародным референдумом.
Президентом ПМР был избран Игорь Смирнов.
Многонациональный народ Приднестровья, отвергая националистическую политику, не желая присоединения Молдовы-Молдавии к Румынии, но и не желая ее расчленения, предложил Кишинёву: давайте будем жить в единой федеративной республике так, как живут немцы, швейцарцы, бельгийцы и другие народы Европы…
И это, не противореча Международной Хартии прав человека, вполне закономерно: Приднестровье должно иметь возможность, в случае поглощения Молдовы Румынией, сохранить свою самостоятельность. Статус же автономии, недальновидно отвергнутый Кишинёвом, такого бы права Приднестровью уже не дал…
Не желая жить в заштатной провинции Румынии, стать людьми «второго сорта», а что руководители в Кишинёве готовят жителям Приднестровья и всей Молдовы именно такую судьбу, уже не вызывало сомнений, «ЗА» отдали свои голоса 97,7 % от принявшего участие в референдуме 78,2 % населения ПМР.
А решения, прошедшего вскоре, съезда молдаван Приднестровья, став еще одним камнем в фундаменте построения государственности ПМР, вообще вдребезги разбили бредни Кишинёва о «молдово- и румынофобии», «сепаратизме» и «советизации» «угнетенного Тирасполем народа».
Верховный Совет ПМР принял герб и флаг республики, которые ничем не отличались от символов Молдавской ССР, только были убраны красные звезды, серп и молот… Была начата работа по разработке Конституции Приднестровской Молдавской Республики.
Приднестровье приступило к формированию органов государственной власти, усилению органов правопорядка и государственной безопасности. По известной аналогии был сформирован отряд «Дельта». При МВД ПМР был создан отдельный батальон специального назначения «Днестр», костяк которого составили, с честью выполнившие свой долг, бойцы рижского ОМОНа… Наряду с созданными ранее формированиями ополчения — территориальными спасательными отрядами (ТСО), началось формирование регулярных частей и подразделений Республиканской гвардии.
В Тирасполе было зарегистрировано возрожденное, и вошедшее в структуру Союза казаков России, Черноморское казачье войско. Его иррегулярные подразделения получили права пограничного отряда. Атаманом ЧКВ, несмотря на угрозы командования привлечь к суду военного трибунала, стал истинный патриот, потомок запорожских казаков, не поступившийся своей совестью и честью советского офицера, полковник Александр Кучер — заместитель командира дивизии 14-й российской армии.
* * *
Политические шаги, сделанные руководством Приднестровья при безусловной поддержке народа, вызвали, естественно гнев, и не только в Кишинёве, но и, в недавно радостном потиравшем руки, Бухаресте… — все планы рушились!
Мирча Снегур в своем интервью корреспонденту Би-Би-Си не без явного раздражения заявил, что «ни о какой федерализации Молдавы не может быть и речи», что «руководство республики примет все усилия для установления конституционного порядка, мира и спокойствия»…
Большие надежды националисты Молдовы и Румынии возлагали на визит в Кишинёв президента Румынии Иона Илиеску, где, как были уверены, будет подписан подготовленный «Договор о братстве и интеграции» — важнейший документ этапа воссоединения.
…Но, этого не произошло!
— В Молдове сейчас не самое подходящее время для этого, — заявил министр иностранных дел Румынии Адриану Нэстасе, но вместе с тем он особо подчеркнул: — Работа над этим документом продолжается. Воссоединение рано или поздно состоится…
В Румынии прекрасно знали, что Приднестровье — индустриально развитый регион с крупнейшими и уникальными предприятиями, развитой экономической инфраструктурой, дававший прежней Молдавии более 40 % национального дохода. Экономика же правобережной Молдавии была в основном ориентирована на сельское хозяйство и перерабатывающие предприятия агропромышленного комплекса. Зачем Румынии Молдова без Приднестровья? В Румынии и своих виноградников хватает. Вместе с тем, государственные мужи Бухареста явно осознавали, что присоедини они к себе Молдову в данной политической ситуации, то «разбираться» с Приднестровьем им придется самим. А это чревато — то, что был бы большой международный скандал, это одно, но как еще поведет себя в данной ситуации, находящаяся на территории Молдовы и Приднестровья российская 14-я армия, боевого потенциала которой хватит на все страны Южной Европы?…
В связи с этим руководитель МИД Румынии высказался весьма дипломатично, но предельно ясно:
— … Чтобы прервать разрастание насилия, Румыния участвует в этом конфликте посредством румынских дипломатов… либо с нашего согласия или вопреки ему, истина ясна всему миру — посредством румынских добровольцев-волонтеров. Проблемы в Молдове не могут оставить нас безучастными… этим самым мы проявляем солидарность и румынскую мудрость…
Вскоре после отъезда из Кишинёва румынской делегации Мирча Друк заявил:
— Объединение Молдовы с Румынией должно произойти в июле-августе 1992 года.
Все! — «господарями» из Бухареста Кишинёву даны наказы и гарантии, указан и срок — действуйте!
Первым практическим шагом Молдовы в этом направлении стало открытие границы с Румынией. Государственная граница — а это граница Запада и с Украиной, и с Россией — перестала существовать! Хлынувшая контрабанда захлестнула и так задыхающуюся экономику Молдовы…
Вместе с тем, в Молдову хлынул поток военных «советников», инструкторов и «добровольцев-волонтеров»… Ну, кто же знал, что «добровольцами» окажутся целые подразделения регулярной армии Румынии?…
* * *
Молдова в ускоренном порядке вооружалась и формировала свои вооруженные силы, в большей мере на основе частей и подразделений 14-й армии, дислоцированных в правобережной части, и до недавнего времени находившихся под юрисдикцией СНГ. Другая же часть 14-й армии, расквартированная в Приднестровье — наиболее значимая группировка войск и арсеналы — стала российской.
Для Молдовы настоящей «занозой в заднице» оказалась одна российская войсковая часть — дислоцированный на окраине Кишинёва воздушно-десантный полк, которым командовал малоизвестный тогда полковник Алексей Лебедь…
За первые три месяца 1992 года Молдова весьма преуспела в накачивании военных мускулов. В то время, когда тираспольские эмиссары метались по СНГ в поисках оружия, которое равно было очень проблематично доставить к месту назначения (только в апреле украинские ВВС посадили на своей территории три транспортных самолета с военными грузами для Приднестровья), Молдовская сторона разгружала эшелоны с танками, БТР, артиллерией и боеприпасами, один за другим прибывавшими из Румынии. В то время как формирования приднестровских ТСО вооружались спортивным и охотничьим оружием (арсенала милиции и внутренних войск, находившегося в Тирасполе едва только хватало для батальона «Днестр»), а тираспольские женщины пикетировали войсковые части 14-й российской армии, выпрашивая у служивых десяток-другой автоматов, руководство СНГ (читай: России) передавало горы оружия готовящейся к войне (что было даже слепому видно!) Молдове. Передавало кому? Государству не пожелавшему стать членом СНГ! Государству, чей парламент не ратифицировал ни одного документа о присоединении к СНГ! Оружие передавалось с такой легкостью, как будто речь шла о детских погремушках или велосипедиках…
И хотя далеко не все это оружие и боевая техника оказались боеготовой — офицеры ряда передаваемых частей сделало все возможное, чтобы не дать этому арсеналу смерти обрушиться на головы соотечественников: снимались и уничтожались электронные блоки управления, выводились из строя двигатели, агрегаты и механизмы боевой техники. В Унгенах, например, Молдове достались орудия артиллерийского полка без снарядов, без единого затвора и прицела… Тем не менее, военные возможности Кишинёва превзошли все то, что мог бы противопоставить Тирасполь.
В итоге к началу весны 1992 года у Молдовы появилась вполне приличия регулярная армия, насчитывающая более 20 тысяч человек, сведенных в четыре мотострелковые и одну артиллерийскую бригады, восемь отдельных батальонов и батарей. На вооружении всего этого воинства имелось около сотни танков — в основном, Т-55, почти две сотни БМП и БТР, с десяток «Шилок», свыше сотни артиллерийских орудий… Это не считая минометов, артиллерийских тягачей, дозорно-разведывательных машин и другой военной колесной, гусеничной, специальной и автомобильной техники. Вооружение и боевая техника полиции и частей МВД здесь тоже не учитывались…
Чуть позже министр обороны СНГ маршал авиации Шапошников и его первый заместитель генерал-полковник Пьянков передадут Молдове около полусотни установок залпового огня «Град» и «Ураган», авиационный полк, имевший в своем составе эскадрилью суперсовременных в то время истребителей МИГ-29 с полным арсеналом авиационного вооружения и боезапаса!..
И эти имена, наряду с командующим 14-й армией генерал-майором Неткачевым, прозванным «генерал-иудой», в веки вечные, как предателей, проклял народ Приднестровья!
Есть какое-то вероломство, какая-то высшая несправедливость, в том, что жителей Приднестровья, в том числе и русских, их детей, их дома стали расстреливать оружием, сделанным в России, на деньги российских граждан, и подаренным агрессору русскими генералами!
* * *
В начале 1992 года Молдова, как ни одно другое государство бывшего Союза, стала переживать острейший экономический кризис. Падение производства, снижение объема валовой продукции стали катастрофическими. Промышленность и сельское хозяйство разваливались, остановилось большинство фабрик и заводов. По оценкам экспертов — здесь стал самый дорогой регион, в сравнении со странами СНГ, а заработная плата и уровень жизни — самые низкие…
В Приднестровье же экономическая ситуация хоть и напряженная, но более-менее благополучна и стабильна. Индустрия региона, несмотря на всю сложность ситуации, работает, благодаря своим интеграционным связям, традиционно сориентированным на Украину, Россию, Белоруссию, Казахстан. Развивается малый бизнес и предпринимательство, открываются частные предприятия всех форм собственности, также сориентированные на Россию и Украину. На некоторых заводах Тирасполя, Рыбницы правительством ПМР с целью защиты республики были размещены заказы на изготовление, переоборудование и ремонт вооружения и боевой техники.
Правительству Молдовы стало все сложнее объяснять народу, почему в Приднестровье люди живут гораздо лучше. Доходило до маразма. Выступая в прямом эфире по телевидению, президент Молдовы Мирча Снегур, в ответ на вопрос одного из телезрителей, почему в Приднестровье цены на продукты и бензин ниже, чем в Молдове, не моргнув глазом, ответил, что из Москвы в Тирасполь присылают миллиарды рублей — целые мешки наличных денег, так, даром, только чтобы сохранить существующий там сепаратистский режим.
В Кишинёве между ложью и политикой твердо и без всякого смущения ставится знак равенства. А вконец запутанный, замордованный и отчаявшийся народ уже психологически был готов крушить «чужаков» и «сепаратистов» — все и всех подряд!!!
* * *
Противостояние Молдовы и Приднестровья из политического перешло в военно-политическое.
1 марта 1992 года по постам и позициям защитников ПМР, находящимся у Дубоссар, Кочиер, Кошницы, Роги, Григориополя, Дороцкого был нанесен массированный артиллерийско-минометный удар.
Так началась операция «Троянский конь», разработанная и проводимая молдавской полицией и румынскими спецслужбами при непосредственном участии частей армии Молдовы с целью уничтожения демократической народной республики на Днестре, не желающей насильственной румынизации.
Были попытки спровоцировать, вовлечь в конфликт подразделения российской Армии. 2 марта, после шквального пулеметного обстрела военного городка инженерно-саперного батальона 14-й армии ОПОНовцы ворвались на его территорию. Целью этой атаки были захват оружия, боевой техники и заложников — членов семей российских офицеров. Российские военнослужащие в это время находились на казарменном положении, выполняя приказ своего командующего и Верховного главнокомандующего, т. е. Б. Ельцина, о невмешательстве и нейтралитете… Выбивали агрессора с окраин Дубоссар и территории военного городка черноморские казаки и гвардейцы ПМР. Это они, прикрывая собой, под огнем, вывели женщин и детей в безопасную зону.
После такого, видя бездействие командующего 14-й армии — лишь пустой «беззубый» треп! — и не желая более поступаться своей совестью, справедливо считая такое «невмешательство» очередной формой предательства народа, офицеры перешли под юрисдикцию Приднестровской Молдавской Республики. Для российской Армии тот батальон был безвозвратно потерян. Это явно не добавило ей славы, но честь Русского Офицера была спасена!
* * *
Новости о героической обороне приднестровцев приходили и из Иркутска — время от времени вилимским казакам доставлялись «Казачьи ведомости», ксерокопии статей из тираспольских газет. И из командировок в Москву друзья часто привозили Вадиму Михайлову различные газеты…
В одной из газет была небольшая статья, поразившая Михайлова и Смолина — о подвиге русского офицера и патриота, командира батальона гвардии Приднестровья майора Василия Воронкова. Это был обыкновенный человек. Профессиональный военный. Много лет прослужил в Тирасполе, здесь и в запас вышел. Когда полицаи и волонтеры Молдовы стали все настойчивее нападать на Приднестровье, когда в госпитали хлынул поток раненных и искалеченных, а на Мемориале воинской славы, что в честь погибших в той Великой войне, увеличилось число свежих могил защитников Приднестровья, майор запаса Воронков не мог оставаться в стороне. Он принял решение вступить в республиканскую гвардию ПМР.
— …Я здесь живу, эта земля стала мне родной, я обязан ее защищать, — ответил он отговаривавшей его супруге.
Майор Воронков стал командовать батальоном. Сам, поражая подчиненных своей храбростью, он считал недопустимым безумно губить людей, без крайней нужды не рисковал ими. Эта братоубийственная война все же была ему в тягость. Без необходимости он не отдавал своим подчиненным приказа стрелять. Но когда на тебя идут с оружием, волей-неволей будешь вынужден защищаться, особенно если на тебя нападают в твоем же доме. Комбат на своем уровне, как «полевой командир», хватался за любую возможность приостановить это. Не получалось. Уж очень заманчиво было для полицейского воинства Кишинёва смять малочисленные, плохо вооруженные отряды ПМР, завладеть Левобережьем. А то, что при этом гибнут не только защитники Приднестровья, но и мирные жители, дети и женщины, что рушатся их жилища, мало беспокоило агрессора.
В начале марта в селе Кочиеры на военный городок, где проживали семьи офицеров и прапорщиков расположенной там воинской части 14-й армии, наступала сильная группа ОПОНовцев. Цель их ясна: перебить либо взять в заложники женщин и детей. Его батальону надлежало не допустить этого, вывезти семьи военнослужащих российской армии. Полицейские, под прикрытием минометного, пулеметного огня и снайперов, понатыканных всюду, прорвав передовые позиции казаков и ополченцев, рвались к военному городку. Гвардейцы бросились на перехват. Комбат на бегу достал гранату, выдернул чеку… Хотел, видимо, швырнуть ее в гущу наседающих полицейских. Но в этот момент снайперская пуля впилась ему в шею. Он упал, выронив готовую взорваться гранату. Отбросить ее в сторону и крикнуть своим: «Ложись!» он уже не мог. Его бойцы увидели, как он молниеносно подоткнул гранату под себя, плотно прикрыл ее грудью. Раздался глухой взрыв…
В одной известной песне есть такие слова: «Ты только не взорвись на полдороге, товарищ сердце…» Сердце его взорвалось на той дороге — это была дорога к победе.
* * *
3 марта 1992 года руководство ПМР объявило в регионе чрезвычайное положение.
* * *
На всей линии противостояния (фронта), где шли кровопролитные бои, и в глубине территории Приднестровья вовсю развернули свою деятельность террористы Министерства национальной безопасности, которое возглавил бывший руководитель административного отдела ЦК Компартии МССР А. Плугару. На новом месте он в первую очередь проявил трогательную заботу о сохранении тех структур бывшего КГБ Молдавии, что занимались политическим сыском, борьбой с «идеологически враждебным влиянием» — пятого отдела, ныне условно названным «отделом» ЗЕТ».»… Мы стремимся достичь нормального уровня его действия», — с гордостью вещал он.
Этот «нормальный уровень» подразумевал и организацию диверсионно-террористических групп, которые кишинёвское МНБ называло… «группами по борьбе с терроризмом». Прошедшие курсы «переподготовки» и «усовершенствования» в Румынии, «специалисты» выводили из строя линии электропередач, чтобы лишить народное хозяйство ПМР энергоснабжения — были уничтожены практически все ЛЭП в районе Дубоссар, Григориополя, Кочиер и Кошницы, взорваны магистральные ЛЭП Днестровск — Тирасполь — Бендеры, Тирасполь — Кицканы — Толмазы — Чобруки, Днестровск — Кишинёв, подстанция Бендеры-Южная, на территории Украины взорваны опоры ЛЭП Могилев — Каменец-Подольск. На ряде заводов произошли крупные аварии — дело рук диверсантов. Они же пытались проникнуть на территорию Дубоссарской ГЭС. В марте террористы расстреляли ехавшего в машине начальника Дубоссарского ГОВД майора милиции И. Сипченко, и тут же из засады — казачий патруль… В упор был расстрелян председатель Слободзейского райсовета Н. Остапенко… Найден сожженным в легковой машине заместитель председателя Совета трудовых коллективов Слободзянского района А. Гуцуло…
В Бендерах нагло и зверски убили, пользовавшегося всеобщим уважением, заместителя командира 2-го батальона республиканской гвардии — капитана В. Серикова. Он и двое, ехавших с ним в УАЗике, гвардейцев были в упор расстреляны из автоматов в центре города… В Бендерах же предательски — из-за угла, были убиты общественные деятели Приднестровья В. Белоус и С. Красуцкий.
* * *
Реакция руководства России на ситуацию в Приднестровье, по признанию Сергея Станкевича — советника президента Б. Ельцина, «была неизменно запаздывающей, слабой и нередко ошибочной».
Военнослужащие большинства частей 14-й армии «находились на казарменном положении, склады заминированы, приняты меры к тому, чтобы боевую технику нельзя было завести», — вынужден был признать генерал Неткачев, ревностно исполнявший приказы вышестоящего командования. Российское руководство по-прежнему не торопилось, не то что серьезно, а хоть как-то повлиять на ход происходящих событий. Что нельзя было сказать о гражданах России — Гражданах с Большой буквы!
Первыми откликнулись на беду приднестровского народа, первыми поняли опасность и разделили с ним горечь невосполнимых утрат казаки Дона. Поначалу их многие не понимали: что заставило молодых красивых мужчин подставлять головы под пули, идти на верную смерть? Кто они, эти казаки, одетые в старинные мундиры и гимнастерки с крестами на груди? «Ряженные»? Неудачники? Искатели приключений? Или новая, никем неучтенная и неконтролируемая, грозная политическая сила, объединившаяся в войска?… Мало того, не спрашивающая никогда никаких прав и полномочий, ни у каких политиков — «сильных мира сего»..! В новой России у одних они вызывали скептическую улыбку, у других — страх, у третьих — недоверие… Это и неудивительно: во время повальной коммерциализации, когда масса людей озабочена лишь одним вопросом: как разбогатеть, а искренние чувства братства, патриотизма, бескорыстной человеческой помощи действительно воспринимаются с трудом… Иное отношение к казакам с первых весенних дней 92-го года было в Приднестровье. В папахах, с блеском серебра погон на плечах, с красными лампасами, они — уже тогда имея свое четкое отношение к происходящему — уверенно шагали по улицам Тирасполя и Дубоссар, чувствуя всеобщее уважение и благодарность. Они прибыли туда, несмотря на всяческие преграды, запреты и осуждения, несмотря на лживые измышления и «утверждения», неприкрытое очернительство и шум, поднятый СМИ не только Кишинёва, но и «демократической, правозащитной общественностью» Москвы… Своей твердой позицией, умением защищать ее даже ценою жизни, казаки Дона до смерти напугали кишинёвских политиков, поспешивших обратиться к главе Российского государства с визгливым протестом!.. Сыны Тихого Дона, не посрамив чести и славы предков, подали пример всем патриотам России!
* * *
Хотя главные действия трагической весны 1992 года разворачивались в районе Дубоссар, сел Кочиеры и Кошница, где шли кровопролитные бои — постоянные атаки подразделений армии и полиции при поддержке бронетехники, систематические артиллерийско-минометные обстрелы позиций и жилых кварталов, но резкий рост напряженности был ощутим во всех населенных пунктах ПМР, которые в любой момент могли подвергнуться слепому в своей ярости и бессмысленной жестокости налету агрессора. Особенно серьезная угроза нависла над Бендерами — приднестровском городе, стоящем на правом берегу Днестра, и не имеющим такой природной защиты от нападающего противника, как река. В этих условиях 2-й «Бендерский» батальон гвардии занял позиции по охране города и на всех направлениях въезда-выезда, возвели баррикады, возле которых начались стычки с националистами, желающими навести в городе свой «порядок».
За несколько дней до 15 марта — срока истечения жесткого ультиматума Мирчи Снегура, обещавшего строго покарать всех неповинующихся кишинёвскому режиму, над Бендерами кружил самолет Молдовы. Он сбрасывал листовки с угрозами, требующими подчиниться «конституционным органам власти»… Город особенно остро почувствовал, как близко дыхание войны, дыхание смерти. Однако ужаса и оцепенения перед страшной угрозой не было: со всех концов города к Рабочему комитету, горисполкому, штабу батальона гвардии шли жители, которые несли медикаменты, продукты питания, одежду, деньги — все, что могли, и что могло пригодиться для защиты города. Это был порыв, массовый и величественный. Надвигающаяся беда не сковала людей ледяным страхом, а сплотила — выстоять, защитить свободу! Все поняли, и не только в Бендерах и Тирасполе, но и в Кишинёве: город не сдастся!
Во второй половине марта вокруг Бендер кольцо военно-полицейских формирований Молдовы стало резко сужаться. В самом городе наряду с милицией, действовал горотдел полиции, не признававший ПМР и выполнявший указания кишинёвского режима. Рядом с центром города полиция возвела еще одно кольцо баррикад и вооруженных постов, внутри которого находится контролируемый ими квартал. Были введены силы ОПОНа — отряда полиции особого назначения, подчинявшегося непосредственно министерству внутренних дел Молдовы. Перестук автоматных перестрелок с ОПОНавцами стал доноситься не только с окраины, но уже и почти из центра города, не только еженощно, но частенько и днем. Необъявленная война, набирала обороты. Город жил, как на пороховой бочке.
Самое жуткое в этом городе тогда — женщины. Буднично, с сумками и авоськами в руках они спешили по вечерам после работы к своим воюющим мужчинам, чтобы принести чего-нибудь поесть да покурить. А то вели с собой ребятишек, чтобы папка их «воспитнул»… У бендерских женщин было два натоптанных маршрута к своим мужьям. Одни отправлялись к горотделу полиции, другие — к штабу батальона гвардии. У одних мужья там, у других — здесь. А цель и у тех, и у других одна: увидеть «своего», убедиться в том, что он сегодня не убит и не ранен, обнять, отодвинув с груди мужа ненавистный автомат… Эти женщины жили в одних домах, а порой и работали вместе, их дети ходили в одни и те же детские сады и школы… А их мужья стоят по разные стороны перегородивших город бетонных блоков и стреляют друг в друга. И ведь попадают… И действие «джентльменского соглашения»: семьи не трогать, было весьма шатким. Ведь ненависть — страшная штука, и она имеет свойство накапливаться. А в тех условиях это — мина замедленного действия. Всего одна нелепая случайность и…
То же самое — с семьями российских военнослужащих. Офицеры самостоятельно предупреждали: «Не дай Бог, что-нибудь случится с нашими близкими, иначе…» А ведь в крепости, что почти в центре Бендер, дислоцируется ракетный оперативно-тактический дивизион 14-й армии… Тут, пожалуй, комментарии излишни.
1 апреля город потрясло новое изуверское преступление. Утром на улицы Бендер со стороны села Гербовцы прорвались два ОПОНовских бронетранспортера и сходу расстреляли из крупнокалиберных пулеметов сдающе-принимающие смены совместного с милицией поста гвардейцев, мимоходом — спешащий на вызов «РАФик» «скорой помощи»!.. Совершенно случайно поблизости оказался автобус с рабочими хлопкопрядильной фабрики, перевозивший на работу очередную смену. Он также хладнокровно был расстрелян. Жертв было очень много.
На жителей города сильнейшее впечатление произвело то, что среди погибших рабочих оказалась женщина, никогда не скрывавшая симпатий и поддержки кишинёвскому режиму. Оказалось, что ее муж — полицейский и ярый противник ПМР, в то время находился в одном из БТРов… Многие усмотрели в этом знак судьбы, Господнее предупреждение: не трогай родного города, не воюй против своего народа — наказание последует!
Но ОПОНовцы не поняли этого и 3 апреля, спровоцировав стычку у поста села Гиска, что в пригороде Бендер, получил «по полной программе» — погибло 7 полицейских, раненных оказалось больше десятка. Гвардейцы же — без потерь…
И хоть 12 апреля был подписан рабочий протокол об урегулировании конфликта, однако ситуация оставалась напряженной, ОПОНовцы обостряли ее день ото дня. В ночь на 16 апреля на окраине Бендер — на Кишинёвском и Липканском направлениях произошли два кровопролитных боя, длившихся несколько часов, в ходе которых многие гвардейцы получили ранения, а со стороны ОПОНа — около десятка убитых, еще больше раненых…
Все же согласие на развод конфликтующих сторон было достигнуто. 19 апреля подразделения выводятся из зоны опасной близости. Начала работать депутатская комиссия, в Бендерах появились совместные международные патрули из российских, украинских, молдавских и… румынских(?) наблюдателей. В городе разобрали баррикады и завалы, было снято часть постов, гвардейцы, ополченцы и казаки сдали на склады и в казармы свое оружие, из города была выведена бронетехника: БТРы и знаменитые «пугачи», «утюги», «зубила» и «крокодилы»…, как в шутку назвали эти фантастические творения сами гвардейцы и ополченцы. Вспомнив нарядную мудрость: «Голь на выдумку хитра», защитники Бендер мирную гусеничную технику, взятые «напрокат» у армии артиллерийские тягачи и инженерно-саперную технику, стали обшивать стальными листами и, проложив между ними «для вязкости» пласты синтетического утеплителя, превратили их в пуленепробиваемых, ощетинившихся стволами, «чудовищ», своим необычным видом, лязгом и грохотом наводя ужас и производя на ОПОНовцев неизгладимое впечатление…
Защитники города всерьез поверили в искренность желания Кишинёва прекратить кровопролитие, не допустить более эскалации напряженности. Жители Бендер устали от конфликта, устали жить в страхе. И город открылся, зажил мирной жизнью, поверил заверениям и гарантиям международной комиссии и парламентариям Кишинёва…, видимо, забыв обещание Мирчи Друка «ливанизировать Левобережье» и «бейрутизировать Бендеры», заветное желание Иона Косташа «помыть асфальт русской кровью»…
* * *
Процессы мирного урегулирования конфликта в Бендерах, попытки нормализовать обстановку при помощи международной комиссии и их военных наблюдателей, Молдовой «компенсировались» наращиванием военной экспансии в районе Дубоссар. С каждым днем противостояние стало приобретать очертания современной войны. В ход запустили новые и более разрушительные виды оружия. Гул от залпов тяжелой артиллерии и разрывов снарядов и мин не стихал ни днем, ни ночью. Канонада стала слышна не только в Дубоссарах и селах района, но в сырую погоду — даже в Одесской области. Жители украинских приграничных сел стали беспокоиться. Особенно после того, как две ракеты, выпущенные молдавскими «вояками» с изрядным перелетом, грохнулись на окраине колхоза «Славяносербский», одна — в поле, другая повредила пустой овин…
Взять Дубоссары сразу «в лоб» у «румын» не получилось, окружить его, ударив севернее и южнее — тоже. Обстрелы левобережного стратегического шоссе также не дали желаемого результата. Война за эту дорогу, соединяющую Тирасполь с блокированным с двух сторон Дубоссарами, велась с начала весны. Артиллерия и снайперы с правого берега отстреливали на шоссе не только автомобили, но и отдельных пешеходов, велосипедистов… Но Кишинёву этого было недостаточно. И тогда на левый берег в район сел Кошница и Дороцкое был высажен десант. Полиция и молдавская армия с особым упорством и ожесточением перешли к прямым непрекращающимся атакам, во что бы то не стало, пытаясь перерезать дорогу и сомкнуть кольцо вокруг Дубоссар.
А потом и в Кочиеры, при поддержке артиллерии и, подкрепленный бронетранспортерами, неожиданно был высажен десант. Но далеко продвинуться, несмотря на свою мощь, «румыны» так и не смогли и образовали плацдарм, чем обрекли левобережные села Кочиеры и Роги, покинутые жителями, на полное разрушение. Постоянно продвигаемый с правого берега техникой и «живой силой», Кочиерский плацдарм бельмом повис над Дубоссарами. Но здесь же военные и полицейские Молдовы, оторванные от своего берега, в безуспешных и до тупости отчаянных атаках, несли просто чудовищные потери!..
Вообще-то, ополченцам, казакам и, закалившимся в боях, частям республиканской гвардии не составило бы труда сбросить «румын» в Днестр и взять те села под свой контроль. Но этого не делали, предпочитая «перемалывать» молдавскую армию и полицию частями, вынуждая направлять на те плацдармы все новое и новое «мясо»…
Обстрел Дубоссар велся с расстояния нескольких сот метров. Выбитые стекла, и снесенные крыши были уже не в счет.
Систематический обстрел артиллерией Молдовы плотины Дубоссарской ГЭС создал реальную предпосылку колоссальной, имевшей бы апокалипсический характер, экологической катастрофы. И так в Днестр из развороченных взрывами трансформаторов вытекли сотни тонн масла, смотровым и ремонтным бригадам нет возможности работать, и вода в водохранилище стала угрожающе подниматься… А если бы произошло разрушение тела плотины, удерживающей 465 миллионов кубометров воды, то волной, высотой от 20 и до 6 метров в низовье Днестра, было бы снесено все, в том числе 57 населенных пунктов, образовалась бы сплошная зона затопления шириной от 2 до 12 километров…
… Измученный Днестр с шипением срывал свои воды с израненной плотины и несся к разорванной ленте печально знаменитого Полтавского моста, теперь уже разъединявшему Молдову с Приднестровьем. Мост взорвали приднестровцы, когда стало ясно, что иначе набегов с того берега не избежать. И теперь берега соединялись лишь полетом пуль…
Население Дубоссар большую часть времени проводили в подвалах. Большинство предприятий из-за постоянных обстрелов стояло. Работали, и то не на полную мощность, в основном предприятия жизнеобеспечения: по производству и переработке продуктов питания, торговли, коммунальные службы. Люди истосковались по работе. Часть их была задействована на восстановительных работах городского хозяйства, ремонте и переоборудованию военной техники, другая же на оказание помощи колхозам и совхозам в уборке урожая. У многих из них родственники в это время были в окопах от села Роги, что севернее Дубоссар, до села Дороцкое, что на юге района, а кто-то служил в комендатуре или милиции, охраняя заводы и села от диверсантов…
Под пулями, но люди в Дубоссарах жили, сражались, и сдаваться не собирались!
* * *
Тупиковая ситуация, сложившаяся в Молдове — политическая, экономическая и военная, требовали врага, на которого, оправдываясь перед своим народом, можно было бы списать все собственные ошибки и промахи, свою недальновидность… В образе врага Молдовы и одновременно политического громоотвода — для международной общественности, естественно — все чаще стала представляться 14-я российская армия. Кишинёв стал день ото дня твердить об «иностранной интервенции», благодаря «штыкам» которой и держатся «сепаратисты». Присутствие 14-й армии оказалось для молдовской стороны подлинным камнем преткновения. Меча со всех трибун «гром и молнии», руководство Молдовы почему-то умалчивали о том, что 14-я армия в Приднестровье пришла не сейчас, не с берегов Волги или из Сибири срочно переброшена, — она здесь уже десятки лет. В ее составе большинство офицеров и прапорщиков — коренные жители: русские, украинцы, молдаване, и за их спиной — родные места, родители, семьи.
События, произошедшие под Дубоссарами и в Бендерах весной 1992 года, показали, что если бы не было 14-й армии, то ее пришлось бы молдовским правителям придумать… А кого еще искать «виновными» в своих неудачах? Да и просто им стало ясно: пока эта армия будет оставаться в Левобережье, военное превосходство Молдовы над ПМР, каким бы численно подавляющим оно не было, реализовать не удастся. Вывод напрашивался сам собой — 14-я общевойсковая армия Вооруженных сил России должна быть удалена из Приднестровья любой ценой. И цена была назначена…
17 мая небывалой силы шквал огня и металла обрушился на Дубоссары, сметая жилые кварталы города и военные городки.
Командующий 14-й армии генерал Неткачев в очередной раз ничего не принял для защиты военнослужащих, их семей, мирного населения. Правда, каждый раз военный совет армии делал очередное («китайское…») предупреждение, которое у многих, а в первую очередь у офицеров, вызывали лишь горькую ухмылку и раздражение…
Видимо, Кишинёвом было решено спровоцировать армию на прямое вмешательство в конфликт, объявить Россию на этом основании агрессором против суверенной Молдовы и затеять шумный международный скандал. Расчет оказался правильным. 14-я российская армия наконец-то «подставилась» — около сотни танков, «самоходок», БМП и бронетранспортеров заняли огневые позиции в боевых порядках республиканской гвардии Приднестровья. И это понятно: когда создается угроза жизни твоим детям и близким, тут не до политических соображений.
В Кишинёве немедленно был дан «залп» из пропагандистских «орудий» самых крупных калибров. Во все международные инстанции — от ООН до НАТО — пошел поток дипломатических заявлений с просьбой спасти Молдову от «российских агрессоров». Министр обороны Ион Косташ — этот выродок компартии, дослужившийся до генеральского звания бессменно на посту руководителя ДОСААФ МССР, а ныне — бригадный генерал, которому в эти дни для «обеспечения территориальной целостности» специальным распоряжением президента были переданы все силы МВД и МНБ, заявил: «как бы тяжело не было…», «…у нас остается лишь один выход: с оружием в руках защищать землю своих предков» от «российских оккупантов». А президент Молдовы Мирча Снегур призвал нацию «готовиться к борьбе до конца»…
Но международного скандала не получилось.
Произошло то, на что так долго надеялись в Тирасполе, но никак не ожидали в Кишинёве и в Москве…
Долго, слишком долго Кремль, генералитет со своим «главковерхом» Ельциным и козыревский МИД испытывали терпение российского солдата, помнившего слова единожды принятой Присяги: «быть верным…» и «преданным своему народу…». Выполнять преступные приказы, чтоб твой же народ плевал тебе в лицо? Терпение лопнуло! Слезы детей и матерей, кровь братьев требовали справедливого возмездия. Солдатская слава добывается в ратном бою при защите своего Отечества, а не в «нейтралитете»…
Волна перехода офицеров и прапорщиков 14-й армии под юрисдикцию ПМР прокатилась по всем гарнизонам, стоящим на территории Левобережья. Республиканская гвардия крепла высококвалифицированными кадрами не по дням, а по часам!.. Многие российские правители, видимо, в силу своей занятости по «прихватизации» народной собственности, даже и не могли представить себе такого «обвала»! Спохватились, но было поздно — уже несколько частей 14-й армии в полном составе, с вооружением и боевой техникой стали частями республиканской гвардии Приднестровья! Получилась непредставимая в мире ситуация, созданная нерешительностью и непоследовательностью политики российского руководства, когда государство и его армия действуют сами по себе.
Во второй половине мая к правому берегу Днестра были подтянуты десантно-переправочные средства, большая часть молдовских вооруженных сил и полиции сосредоточена на исходных рубежах для запланированного было решающего наступления на Приднестровье. А тут такой неожиданный «облом»…
* * *
Все новости о происходивших в Приднестровье событиях обсуждались на атаманском совете станицы. Передаваемые нарочными и железнодорожными караулами казачьей стражи сводки, отдельные статьи, а некоторые газеты и целиком, тут же ксерокопировались и пачками раздавались казакам — правду должны знать все! — несите на свои заводы, раздавайте по бригадам, соседям…
* * *
Несмотря на предпринимаемые Тирасполем шаги к мирному разрешению военного конфликта, обстановка оставалась более чем тревожной. Так, 2 июня 1992 года Верховный Совет ПМР принял Постановление «О мерах по прекращению войны и установлению мира» и предложил Парламенту Молдовы обсудить вопросы об отводе вооруженных формирований в места постоянной дислокации и прекращении боевых действий, о заключении федеративного договора с целью сохранения молдавской государственности. Были приняты Обращения к президентам России и Украины с просьбой выступить гарантами «мира и согласия в зоне конфликта», а в случае продолжения агрессии Молдовы — оказать помощь в ее отражении.
Ответ Кишинёва был весьма красноречив — с 4 июня начался еще более ожесточенный артиллерийско-минометный и пулеметный обстрел позиций защитников под Дубоссарами, самого города и сел района.
Однако трехмесячная бойня на берегах Днестра уже показала многим прагматично мыслящим политикам Молдовы, что военным путем конфликта с Приднестровьем не разрешить. Эскалация будет способствовать лишь росту и так уже немалых жертв, растущей международной изоляции, дальнейшему падению экономики, усилению внутреннего напряжения, что вкупе может привести к ослаблению либо даже падению режима — «отрезвление» наконец-то стало приходить… Было решено продолжить переговорный процесс. Парламентарии Молдовы все громче стали противиться продолжению кровавых военных авантюр твердолобых солдафонов и малограмотных «полицаев». Была достигнута договоренность о возвращении депутатов Приднестровья в Парламент Молдовы, изгнанных оттуда воинствующими националистами Народного фронта. Когда 9 июня 1992 года в Кишинёве открылась сессия парламента, оказалось, что прагматики и умеренные депутаты имеют в нем большинство. У националистических ставленников в президиуме парламента и в правительстве Молдовы стала уходить почва из-под ног…
Совместная комиссия из представителей Кишинёва и Тирасполя — членов Парламента Молдовы и Верховного Совета Приднестровья — приступила к поиску компромисса, позволившего бы начать развод противостоящих вооруженных формирований. Все это происходило под аккомпанемент грохота не слабеющих обстрелов населенных пунктов ПМР, не прекращающиеся провокации, диверсии и террористические акты — «партия войны» сдаваться не желала!..
В эти июньские дни «шеф-силовик» Молдовы Ион Косташ, постоянно демонстрировавший свою патологическую агрессивность и неудержимое рвение войти в Историю «Великой Румынии» в роли «сильной личности», — эдакий доморощенный провинциальный наполеончик «молдовского розлива»… — не только активизировал обстрелы и бессмысленные атаки, но и развернул бурную деятельность в Парламенте Молдовы, чтобы добиться политических санкций на широкомасштабную войну. «Пути разрешения военного конфликта политическими методами… до сих пор не дали положительных результатов», — заявлял он с трибуны, убеждая депутатов, что «бескровно, без человеческих жертв» от «политических амбиций большевистской идеологии» «сепаратистов» освободиться не удастся… Сейчас мы еще способны защитить свое государство…» «…от агрессии Москвы»… и… «сепаратистских устремлений Тирасполя… и обеспечить его территориальную целостность, завтра может быть поздно».
Кишинёвским «ястребом» требовался победоносный поход на Приднестровье — эдакий «блицкриг», чтоб поставить все то же общественное мнение перед свершившимся фактом. А победителей, дескать, не судят…
Бессмысленность и преступность развязанной «родными» политиками братоубийственной войны становилась все более и более очевидной для «простых людей» Молдовы: крестьян и горожан, наспех отмобилизованных и загнанных в окопы, и тех, кто остался пока дома, влача нищенское существование. Люди устали от войны, они надеялись на начавшиеся переговоры, казалось, мир близок…
* * *
Но пока в Приднестровье лилась кровь, вилимских казаков-иркутян ждала дорога…
Евгений Медведев
Продолжение следует
Find more like this: НОВОСТИ
Уведомление: «Уже рассыпались Бендеры». К годовщине славной победы русского оружия … | Церковь Успения Богородицы