Сегодня день памяти строителя Российской Империи Государя Императора Николая I Павловича, скончавшегося 18 февраля (ст. ст.) 1855 г.
У него сложилась дурная репутация в революционных кругах – и это неудивительно. Странно, что в ХХ веке уцелел памятник императору на Исаакиевской площади. Наверное, помогла любовь ленинградцев к уникальной конной скульптуре.
Барельефы на постаменте рассказывают о важнейших событиях царствования – какими их видели через год после смерти Николая Павловича. Это – восстание декабристов 1825 года, холерный бунт на Сенной площади летом 1831 года, преобразования М.М. Сперанского и открытие моста железной дороги Петербург-Москва в 1851 году.
Пожалуй, это первый Российский самодержец, среди великих дел которого в каноническом монументе не нашлось места для военных побед. Хотя мало кто из наших императоров так любил и знал армию. Да и победные кампании в годы его правления случались. Но – перевешивало всё-таки мирное строительство и усмирение смут.
Император Николай I и цесаревич Александр Николаевич среди офицеров лейб-гвардии Конного полка
Русский царь становится оплотом монархического будущего на континенте. Такой венец Николай принял от старшего брата. Но поводов для спокойствия не было. Правление, как известно, началось с мятежа. И Николаю пришлось употребить всю волю, чтобы утвердиться на троне, чтобы его считали полномощным монархом.
А потом – многолетняя борьба с революционными веяниями по всей Европе. И – неустанная работа в России. Во всех сферах жизни царь укреплял дисциплину и подавал к тому личный пример.
И вот 18 февраля (2 марта по новому стилю) граф П.Н.Киселёв пишет:
«Судьба свершилась. Я поцеловал теплую еще руку покойного, ныне усопшего Императора- Милостивца». И добавляет:
«Мне объявлено, что Государь находится в безнадежном состоянии, что он исповедовался и приобщился. Призывал всех детей и внуков, прощался с Императрицею, выговорил ей и прочим членам своего Семейства утешительные слова, простился с прислугою своей и некоторыми лицами, которые тут находились – и, наконец, последний и тихий вздох отделил душу от тленного тела. Государь 65 миллионов людей скончался смиренно, без страданья, сохранив в последние минуты все силы душевные и все упования христианина».
При Николае Павловиче оформилась официальная идеология империи – знаменитая уваровская триада. Министр просвещения Сергей Семёнович Уваров в нескольких выступлениях сформулировал пароль эпохи: «Православие, самодержавие, народность».
Солдатский лозунг «За веру, Царя и Отечество» был известен и ранее. Уваровская концепция родилась с опозданием: как раз накануне кризиса самодержавия. Уже в 1860-е идеология 1840-х стала анахронизмом. Николай Павлович был уверен, что ситуацию можно «заморозить», что революция – это морок, с которым следует бороться и побеждать.
В то же время тридцатилетие правления Николая I не было для России «топтанием на месте». Росло население, в том числе и городское. Протекционистские меры помогали развитию промышленности.
Упорядочивалась система управления, активизировалось производство. Крестьянская реформа Киселёва, о которой мы недавно вспоминали, прошла сравнительно безболезненно и оказалась действенной. Во всём чувствовалось мировоззрение императора – устойчиво консервативное, со склонностью к армейскому порядку не только в армии.
Неслучайно в те времена статские чиновники облачились в форму. Это подчёркивало упорядоченность и субординацию. «В России дышит всё военным ремеслом. И ангел делает на караул крестом», – сказал неизвестный острослов, глядя на Александровскую колонну, установленную возле Зимнего дворца как раз при Николае Павловиче.
Николай I в общегенеральском мундире, 1843 год
У императора нашлось немало последовательных сторонников и критиков – в том числе среди ярких мыслителей. В стане его союзников – не только Булгарин, но и Гоголь. А среди критиков – не только Герцен, но и Тютчев. Неожиданные сближения, несхематичные. История вообще сложнее наших стереотипов.
Взаимоотношения императора с Пушкиным – важная глава нашей истории, сильно мифологизированная. Но Пушкин несколько раз сравнивал двух императоров, двух сыновей Павла – и неизменно в пользу Николая. Первое впечатление от императора было неизменным: сильный человек. Такой и должен стоять в непогоду у штурвала огромного фрегата.
Пушкин высоко оценил приезд императора в холерную Москву, под впечатлением от этого поступка написал стихотворение «Герой». А через год азиатская болезнь превратила Петербург в пустынный, траурный город. Трупы не успевали убирать с мостовых. Ходили панические слухи.
Доведённая до отчаяния толпа в тот день стекалась на Сенную площадь, к лечебнице. Там и начался стихийный погром. Выбили стекла в окнах, выбросили мебель, разогнали больничную прислугу, убили двух лекарей. Кто-то обвинял в несчастьях правительство. Площадь окружили гвардейцы и сапёры.
Но царь предотвратил расправу, неожиданно появившись среди бунтовщиков. Над площадью зазвучал его голос – не басовитый, ближе к тенору, но мощный, командный. «Остановите беззаконие, остановите разбой. Стыдно народу русскому, забыв веру отцов, подражать буйству французов и поляков!» – примерно такие слова прозвучали тогда.
Николай I на Сенатской площади 14 декабря 1825 года
И народ проникся словами Николая. Это было истинно царское выступление. Многие пали на колени, волнения утихли. Самодержец с кем-то поговорил строго, с кем-то – доброжелательно. И спокойно удалился.
Он имел обыкновение появляться в народной гуще без охраны, без императорского конвоя. Зимой с детишками катался с горки. В храме, на праздники, тоже стоял вместе с прихожанами без предварительного отбора. У его преемников такой свободы не будет, единение царя и народа распадётся.
Николай I на закладке Храма Христа Спасителя, фреска, 1839 г.
Николая упрекают в том, что он – душитель свобод – опасался личностей высокого полета. Всё сводил к единственному трафарету, строил казарменную империю, для которой человек был всего лишь математической функцией или «винтиком». Припоминают про невозмутимый «оловянный» взгляд Николая. Пугают.
Отчасти это справедливо, но вспомним и другое. При Николае, несмотря на жёсткость цензуры, состоялся золотой пушкинский век русской литературы. Среди государственных деятелей того времени ярких личностей тоже немало.
Кроме Киселёва и Уварова необходимо упомянуть Михаила Михайловича Сперанского. Вот уж противоречивый человек – совсем не винтик. Декабристы прочили его в первые президенты России. Державин считал изменником. Николай вернул Сперанского на политический олимп, возвёл в графское достоинство.
Цепкий ум неблагонадежного Сперанского понадобился императору для составления грандиозного Полного собрания законов Российской империи и Свода законов. Империя получила прочный законодательный фундамент, а император (знавший цену этому свершению!) наградил Сперанского высшим орденом, сняв Андреевскую звезду с собственной груди.
При Николае I были заложены основы современного инженерного образования в России, а точнее – в этом смысле он был рьяным последователем Петра Великого.
28 ноября 1828 года указом императора был учреждён Санкт-Петербургский Практический Технологический институт с целью «приготовить людей, имеющих достаточные теоретические и практические познания для управления фабриками или отдельными частями оных».
Николай I на строительных работах
О многом говорят крылатые выражения, приписываемые Николаю:
«Я смотрю на человеческую жизнь как на службу, ибо каждый служит».
«Седлайте коней, господа офицеры. В Париже опять революция».
«России не нужны адвокаты, без них проживём!».
По-моему, нам сегодня не хватает именно этой грани русского характера. Главное здесь – умение служить терпеливо и дисциплинированно.
«Он любил спартанский образ жизни, спал на походной кровати с тюфяком из соломы, не знал халатов, и ел только раз в день по-настоящему, запивая еду водой… Вечером, когда все ужинали, он опять пил чай, добавляя к нему иногда солёный огурец» – таким запомнила Николая Павловича дочь.
Впрочем, даже недруги не могли обвинить его в сибаритстве.
Ну, а в феврале 1855-го всё померкло. В ту зиму многие при дворе подхватили грипп – по тем временам болезнь смертельно опасную. Тяжело болел и император, который не первый год страдал кашлем и болезнями горла. Грипп перешёл в воспаление лёгких.
Николай I на смертном одре
Слухи о самоубийстве связаны с поражением русской армии генерала Хрулёва под Евпаторией. Император действительно страдал, оказавшись в дипломатическом тупике. Видел, что система не сработала, что армия не готова к отражению интервенции. С первых дней высадки интервентов в Крыму лицо его почернело. Вести о неудачах армии, несомненно, ускорили его уход. Но разве можно бездоказательно обвинять солдата в самоубийстве?
Мы не сильно преувеличим, если назовём его последним русским самодержцем. Реформы 1860-х ограничат власть государя, усилив влияние деловых кругов – отечественных и зарубежных.
Почему же мощная империя, в которой всё подчинялось созидательной логике, пошатнулась в последние месяцы правления Николая? Почему ему пришлось сказать наследнику: «Сдаю тебе мою команду, но, к сожалению, не в таком порядке, как желал, оставляя тебе много трудов и забот»? Что это – крах самодержавного консерватизма?
Вероятно, ситуация требовала перемен, но роковым обстоятельством для империи стала высокомерная, авантюристическая внешняя политика.
Воплощением всего худшего, что было в тогдашней политике, стал Александр Сергеевич Меншиков, который слишком высокомерно держался на переговорах с турками, а потом провалил оборону Крыма.
Сила империи определяется не громкими скандалами, а умением встраиваться в союзы, умением удачно чередовать кнут и пряник во внешнеполитических делах.
У Меншикова всё получалось невпопад. Россия оказалась в изоляции. Противники торжествовали, прежние союзники – австрийцы – навсегда перешли в разряд недругов России (это оказалось невыгодным для обеих империй). Это был тупик дипломатического высокомерия. Да, союзникам нельзя доверять безоглядно. Но побеждать в больших войнах без союзников не удавалось никому.
Памятник Николаю I в Санкт-Петербурге
Самое печальное, что этот исторический урок Николаевского времени нами не усвоен. Меншиковых сегодня гораздо больше, чем Киселёвых или Пушкиных.
Словами последнего мы вправе закончить разговор о выдающемся самодержце. Таким он сохранится в нашей памяти. Конечно, это написано о первых годах николаевского правления, но бодрость и честность были ему присущи до последнего часа:
Его я просто полюбил:
Он бодро, честно правит нами;
Россию вдруг он оживил
Войной, надеждами, трудами.
Find more like this: НОВОСТИ
