Никакого отзвука творчества иеромонаха Романа (Матюшина) в средствах массовой информации вы не найдете. Отцу Роману перепадает с обеих сторон. Грешный мир жаждет хлеба и зрелищ и не желает, чтобы его будили и тревожили. А в духовной среде немало тех, кто считает: дело монашеское – молиться. Слава Богу, в том и другом кругу есть люди, которым творчество отца Романа дорого. Ведь чем более вникаешь в его лирику, тем более крепнет убеждение: это высочайшая поэзия.
Поэтов ныне целая орда.
Кто словеса, кто рифмы заостряет.
Труды похвальны, но одна беда:
Немногие Небесному внимают.
Учился Александр Матюшин в университете, сын сельской учительницы, впоследствии монахини Зосимы; сам работал в школе, в 1983 году принял монашеский постриг, в 1985 году рукоположен в иеромонахи, служил в одном из приходов Псковской области, живёт в скиту Ветрово, недалеко от Пскова, пишет иконы для местной церкви.
Строки и мелодии песен о. Романа поражают подлинностью чувств и проникновенностью исполнения, ибо говорит, поёт, плачет живая обнажённая душа, постоянно стремящаяся постичь Истину. Путь к ней труден и требует большого мужества. В поэтическом мире о. Романа чёткая иерархия ценностей, дорогая сердцу каждого, кто хочет направить свои стопы ко спасению души.
Его поэзия Богоцентрична, Христоцентрична; она помогает человеку определиться в разделённом Голгофой мире «на тех, кто слева от Креста» и «на тех, кто справа», помогает сделать выбор, ибо:
Без Бога нация – толпа,
Объединённая пороком,
Или слепа, или глупа,
Иль что ещё страшней, жестока!
И пусть на трон взойдёт любой,
Глаголющий высоким слогом.
Толпа останется толпой
Пока не обратится к Богу.
Сквозная тема – боль, как у самых высоких поэтов русских – Россия, Русь, но только у о. Романа так чётко даны её составляющие: Русь поруганная, осквернённая обманом, и Русь Святая, неуничтожимая никем и ничем. Русь, где «отдают детей обучать уму,// обучают их жить без Господа», где «князья одну думку думают,// как без Бога им миром правити».
Сторона моя, лик ужасен твой,
Припади к Христу с плачем, грешница,
Чужеземец я на земле родной
И рыдаю я, не утешиться.
В 20-е годы вот так же рыдал С. Есенин: «В своей стране я словно иностранец».
В этой Руси – пьяной, лживой, продажной, Руси лицедеев, сытых христоборцев-христопродавцев «вся тварь стенает и мучается доныне». В святой Руси – белые церкви, родники, поля, дороги, соловьиные песни, тишина пустынных мест. Это страна подвижников, пророков и исповедников, мучеников наших дней – воинов Христовых, униженного, но не потерявшего душу живую народа. Соединяет эти два образа – звериную личину и лик ангельский – образ Руси-Голгофы, Руси распятой.
И всюду – Лик Распятого Христа,
И всюду – продолжение Голгофы.
Я назвал бы Россию Голгофой,
Но Голгофа одна на земле.
Но, в конечном счёте, судьба России в поэтическом мире о. Романа имеет евангельское измерение – за Голгофой будет Воскресение.
Россия – Русь! Куда бы ни неслась
Оборванной, поруганной, убогой,-
Ты не погибнешь! Ты уже спаслась,
Имея столько праведных у Бога.
Более того, путь страдания «даже до смерти» понимается поэтом как добровольное избрание, которое и делает Русь «богоизбранным народом», даёт ей имя Святой Руси. В родной земле вся её природа пронизана благодатью, вся молитвенно обращена ко Господу:
Ну, вот и дождались тепла.
И на душе повеселело.
Трава на Божий свет пошла.
Чуток земля зазеленела.
В высшей степени о. Роману присуще мало кем ныне сохранённое чувство умиления: то птичий акафист его умиляет, то пичуга, рискнувшая подать свой голосок в промозгло-сырой день, то зимний лес такой красоты, что в душе вызывает благодарение первому Поэту, всё сотворившему, и летний дождь и роса, сверкающая на травах, то звёзды. А если и нападёт бесовская тоска, такая, что заставляет сказать: «каюсь, что родился», «а меня, хоть я живой,//вьюга отпевает», то по Божией милости ему известен путь избавления от сего бесовского наваждения – покаяние: «не назвать тоску мою//вовсе беспричинной», — и выход: «суету оставив позади, // Господу молитву пролию».
Всё внимает Богу, не дыша,
Господи, дела Твои святы.
Что ж ты плачешь, глупая душа,
Иль и ты коснулась чистоты?
Это выкарабкивание из тоски особенно выразительно в одном из самых удивительных по ритму стихотворений, даже неизвестно, как его читать, может быть, только петь…. Имею в виду стихотворение «Наполняется скорбью душа, как вода темнотою полночною…». Церковь же в поэзии о. Романа воистину сияет, она «нечто более чем мы, // не выразить её надмирной сути. // Она – источник, неподвластный мути, // она – Надежда посреди чумы, // единая святая Церковь – Мать».
О. Роман – певец и звонарь Святой Руси, Православного Царства, которое искало и ищет путь к общему и личному спасению, не прельщаясь чужими идеалами и идолами. Знающие родную историю понимают: как только, бывало, рассыпался на части наш целостный организм, сразу вороньё набрасывалось на поживу, пока не находился объединитель Руси – монах или князь, слово которого услышано воинством, народом и спасалась Русская земля. Если б нам суметь среди нынешних пагубных соблазнов услышать слово горькой правды, с болью и любовью сказанное иеромонахом Романом, который огромное значение придавал молитве и покаянию: всё молитва превозможет, и только покаянье устоит. Многие его стихи суть молитвы. Именно через молитву в Руси поруганной раскрывается лик Руси святой. Родина-мать, Святая Русь, Вечная Россия уже спаслась, а наша задача – соединиться с этой Небесной Россией. Иногда слова о. Романа довольно резки, но никогда в них нет злобы, только боль: «Святая боль не судит и не бьёт, // страдая, на больное указует».
О чём бы ни писал о. Роман, всё у него одухотворено, всё как пастырское слово. Недаром он русский язык прославляет, как язык Божественный.
Родная Речь – Отечеству основа,
Не замути Божественный родник,
Храни себя: душа рождает слово –
Великий святорусский наш язык!
Постоянно в поэзии о. Романа возникает образ и тема матери, которая полнее всего выразилась в стихотворении «Матушке-Зосиме»: «По гроб должник! Чем за твоё воздашь? // ты Бога мне дала, святая мать». Здесь явно евангельский принцип родства: «…Матерь Моя и братья Мои суть слушающие слово Божие и исполняющие его» (Лк. 8, 12). Не чужда лире о. Романа и тема земной любви. Она осознаётся им как величайшее из чувств. Предварю эту тему напоминанием поэтичнейшей мысли В. П. Астафьева о том, что на земле лучшая песня – недопетая, лучшая любовь — недолюбленная. И о. Роман знает это мучительно-блаженное на земле чувство. Вероятно, в ином, совершенном мире оно будет очищено от мук, а здесь… Поэт виртуозно владеет словом, мысль его часто выражена афористически: « О доброте бессмысленны слова, // коль дальше слов не двинулся ни разу»; «кто пышет злобой – пожинает брань»; «строим рай, а вертимся в аду»; «плоть ликует, дух уничижен, // суета перечеркнула Вечность»; «Надменный разум к истине стремится, // но без смиренья он – самоубийца»; «кто после правды продолжает поиск, // тот ищет лжи»; «духовное с греховным // по жизни рядышком идёт».
( У М. Лермонтова: « Лишь в человеке встретиться могло священное с порочным»).
Ещё несколько афористических строк о. Романа: «Коль нету Духа Божьего в душе, // талант и труд – простые головёшки»; «Всезнайство говорит о мелководье»; «Бог судит не по знанью – по смиренью»; «Господь взыскует нашего горенья, // а не потуг холодного ума»; «экуменизм – постылая блудница, // она о чадах сердцем не болит»; «Лучшая поэзия – молчанье, // лучшее молчание – моление».
Самое сокровенное, горькое, потаённое, возвышенное высказывается в таинстве моления. Грань между стихом и молитвой у о. Романа очень тонка. Уединение, благоговейное отношение к слову, молитва, позволили ему верно определить своё поэтическое служение. Творчество рассматривается как дар Божий: «Писал не ради красного словца. // И, не хвалясь,- // что не своим хвалиться? // скажу ещё, по милости Творца, // с молитвой песне удалось сродниться». Именно так: ведь мелодия русских народных песен часто приближается к мелодиям церковного пения.
«Талант без Бога у себя в плену,- настоящее открытие о. Романа,- с ним хорошо нырять, идти ко дну, // ну а взлететь — взлететь, увы, не можно». В русской поэзии поэт-пророк – не глашатай, а прежде всего обличитель народной неправды. Таков устойчивый образ у А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.А. Некрасова, А. Блока. Пророк у них ощущал себя таким вестником Божиим, гонимым людьми. У о. Романа очень много строк, перекликающихся с другими поэтами, иногда даже ритм тот же. Особенно много совпадений созвучий с А. Пушкиным, Ю. Лермонтовым, А. Григорьевым, С. Есениным, Я. Смеляковым, Н. Рубцовым.
Думается, что в этом выражается не только знание родной поэзии (хотя, конечно же, и это!), но также общая логика мысли православных людей, соборный голос народа, объединённого духовным родственным чувством.
У о. Романа поэзия – судьба, жизненное делание. Он берёт на себя боль народную, идёт на жертву, не бежит от ужаса действительности, всматривается во всё происходящее, тяжкое и молит Бога о спасении посреди этого ада на земле. Обращаясь к Божией Матери, он говорит:
Даруй благо наивысшее:
Жить, как Сын Твой заповедовал,
Боль людскую за свою считать.
Характерны его обращения к читателям: «дорогие мои», «брат», «друг», «люди»! Чаще всего о. Роман ведёт диалог, а не монолог. Вопросы о. Романа читателям: «Жив ли в Вас Господь, живы ли душой? // Как мы молимся, как мы каемся?» В кратком слове своём к книге «Камни святых алтарей» о. Роман пишет: «…Возьми эту книгу, уединись, побудь с самим собой. И да упокоится душа твоя, которая дороже всего мира. И если Господь коснется тебя, помолись обо мне, чтобы призывающему к покаянию не умереть без покаяния. Да не будет сего и с тобою».
Пантелеева Антонина Фёдоровна
Find more like this: АНАЛИТИКА
Уведомление: Мир тебе, одиноко идущий… | Церковь Успения Богородицы
Уведомление: Русь ещё жива… Фильм о творческом пути автора духовных песнопений и стихов иеромонаха Романа (Матюшина) | Церковь Успения Богородицы