Христианство и язычество

Попытки ввести перед Крещением обязательные беседы об основах Православной Веры вызвали у многих людей раздраженное недоумение. Впрочем, как я слышал от одного добросовестного священника, попытки наставлять в вере родителей или крестных новопросвещаемого младенца вызывали раздражение и раньше — “ну чо батя чудит-то? У нас на столах еда стынет, пусть покрестит и мы поедем”.

Люди совершенно не понимают, что такое Крещение — и не стремятся понять; впрочем, укорять их за это трудно, Основ Православной Культуры им никто не преподавал, что выросло на заброшенном пустыре, то и выросло. А выросло то, что вырастает всегда — язычество. Крещение воспринимается отчасти как магический акт (чтоб ребеночек не болел), отчасти как инициация, вводящая новорожденного в национальную общность, “русский — значит православный”.

Беда в том, что язычество всеядно — и оно отлично усваивает те или иные обрядовые элементы церковности, оставаясь язычеством. Где-то у Лескова есть рассказ о том, как простодушные местные жители, получив икону св. Николая стали мазать ее жертвенной кровью, чтобы оказать почтение “белому богу”.

Но что такое язычество и чем оно отличается от Христианства? Можно было бы сказать, что Христиане признают единого Бога, у язычников богов много. Но это не совсем так — язычники могут признавать (и многие признают) Бога-творца. Язычество отличается скорее отношением к Богу. Эти отношения носят частичный, в то время как у Христианина — тотальный характер. Поясним это подробнее.

В язычестве божество решает некоторые мои проблемы, я оказываю божеству некоторое почитание; быть религиозным в этом отношении — значит добавить к другим элементам своей жизни (работе, семье, хобби) — еще один, религию. Это как отношения со скорой помощью, которая не нужна мне большую часть времени, но с которой я хочу быть уверен, что она будет готова явиться по вызову, когда она понадобится. Или отношения с кем-то во власти — у меня есть заветный телефон, я могу им воспользоваться, но я понимаю, что лучше не надоедать.

Отношения христианина с Богом носят всеохватный, тотальный характер. Поверить в Бога — не значит добавить к своей жизни еще один элемент.  Это значит перестроить ее на совершенно другом основании. Все — семья, работа, хобби — должно находиться в послушании Богу. Это не проапгрейженная жизнь — это жизнь полностью новая. Жизнь, в которой христианин полностью предает себя Богу — а не вызывает Его для решения каких-то своих проблем.

Язычество открыто — оно носит, как сейчас говорят, инклюзивный характер. Для язычника нет никакой проблемы в том, чтобы почитать различных богов, прибегать к самым разным духовным практикам —  помолиться в церкви, потом в мечети, потом заняться шаманизмом. Как пел Ляпис Трубецкой, “Я верю в Иисуса Христа, я верю в Гаутаму Будду, Я верю в пророка Мохаммеда, я верю в Кришну, я верю в Гаруду”. Если Вы не отдаете свою жизнь полностью, а просто вступаете в отношения “я — тебе, ты — мне”, то число партнеров неограниченно, и ограничивать их также странно, как ограничивать число продавцов, у которых Вы приобретаете товары и услуги.

Античные мистерии могли чем-то напоминать ранее Христианство — но что сразу бросалось в глаза, так это то, что Вы могли быть посвящены в мистерии различных божеств — чем больше, тем лучше — в то время как Церковь требовала отказаться от почитания кого-либо, кроме Бога и Отца Господа нашего Иисуса Христа. Христианство носит эксклюзивный характер — оно похоже не на сделку, а на брак. Этот образ часто встречается в Новом Завете, вместе с другими образами — подданства или военной службы. Двойного гражданства Христианство не признает — чтобы быть христианином, надо безоговорочно отказаться от любых нехристианских верований и духовных практик. Никаких гаданий, никаких вызываний духов, никакой “диагностики кармы”.

Еще один аспект язычества — его посюсторонность. Еще блаженный Августин отмечал, что язычники ищут у своих богов чисто посюсторонних вещей — хороших урожаев, выгодной торговли, имперского величия Рима — в то время как Христиане ищут другого. Вечного спасения.

Христиане могут молиться о вполне “посюсторонних” вещах — более того, нам это прямо заповедано. Но мы видим их в совершенно ином контексте — в контексте вечной жизни, которую мы должны обрести, одолев все трудности нашего земного пути. Нам уготовано нечто гораздо более радостное, чем все земные радости, мы должны избежать чего-то гораздо более ужасного, чем все земные беды. Вечность — это самое важное, что может быть, и, в окончательном смысле, наш дом — не здесь. “Ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего. (Евр.13:14)”

Языческое отношение к божеству манипулятивно — “что мне сделать, чтобы добиться осуществления моих целей”. К кому обратиться? Как именно? Как заручиться поддержкой высших сил в моих планах? Как мне решить мои проблемы? Короче говоря, как мне осуществить мою волю?

Отношение христианина прямо противоположно — как мне понять и осуществить волю Божию? Спаситель заповедует нам молиться “да будет воля Твоя” — а не наша.

Чтобы стать Христианином, надо покаяться — переменить сами основания, на которых человек строит свою жизнь. Покориться Иисусу Христу как Господу и довериться Ему как Спасителю. Поставить Его в центр своей жизни. Поверить в реальность вечного спасения и всем сердцем устремится к нему. Полностью переменить курс своей жизни. Мы не можем сделать это сами — это делает с нами Святой Дух. Но мы должны покориться и довериться Богу — и принять решение быть Христианами, а не язычниками.

ФОМА

Find more like this: АНАЛИТИКА